- Но армия пока еще есть, - цинично буркнул Бекетт.
- Кто же осмелится сохранять военные силы, если такое обладание непременно накличет беду, подвергая все население постоянной опасности?
- Что вы хотите этим сказать?
- Ваши вооруженные силы не смогут направить оружие против своих соседей. Прежнее оружие устарело.
Бекетт оторвался от прокладки курса "Лир" и уставился на Хаппа.
- Иисусе Христе! - прошептал он.
- Мы открыли ящик Пандоры, - сказал Хапп. - Боюсь, эта чума - лишь начало. Задумайтесь над этим хоть раз, Билл, разновидности этой чумы...
- И натворил это один человек, в одиночку, - кивнул Бекетт. Он взглянул наружу на "Мираж-111", потом снова на Хаппа. - Полицейское государство могло бы...
- Сергей считает, что нет. Он очень много думал об этой проблеме. Он даже подозревает, что у его хозяев есть план поубивать кое-каких ученых...
- А что, если они кого-нибудь пропустят?
- Да. Что, если еще одна чума, мутация? И у них не будет ресурсов, чтобы встретить эту угрозу? Или что ваши соседи сделают со СВОИМИ учеными? О нет! У этого тигра длинный хвост.
Бекетт включил автопилот и сообщил об этом эскорту. Он откинулся назад и сцепил руки за головой.
- Самолет летит сам? - спросил Хапп с ноткой страха в голосе.
- Да.
- В моем родном языке нет точных слов. По-английски можно выразиться лучше - мы сами сотворили этого Безумца. Мы все это сделали сами. Мы и действующее лицо, и объект воздействия.
- Вы, видать, думали об этом немало времени, - сказал Бекетт.
- Думаю, что я знаю, какой именно мир унаследуют наши дети.
- Я лишь надеюсь, что они унаследуют хоть какой-нибудь мир.
- Да, это в первую очередь.
Бекетт искоса взглянул на Хаппа.
- Вы всерьез говорили насчет брака ваших сыновей и моих дочерей?
- Всерьез. Мы еще обнаружим потребность в устройстве браков через новые границы. Идея экзогамии не нова, Билл.
- Да, мы должны поддерживать разнообразие генетического фонда.
- Или пережить генетическую деградацию.
Бекетт опустил руки и осмотрел приборы. Он провел коррекцию курса. Немного погодя Бекетт заявил:
- Нам нужно не только средство от чумы. Нам нужна медицинская техника, чтобы справляться с общими проблемами.
- Медицинская? - спросил Хапп. - Только ли медицинская?
- Я понимаю, что вы имеете в виду, Джо. У медицины всегда были свои политические барьеры, но это...
- Мы думаем, по всему миру следует стратегически разместить центры. Компактные линии связи, полный компьютерный взаимообмен, невзирая на политические границы, голосом и видео, никакой цензуры. Ученым следует объединить усилия, не обращая внимания на национальность друг друга.
- Мечтаете, Джо.
- Наверное.
- Наши семьи - залог нашего хорошего поведения, черт побери!
- А весь остальной наш мир - залог своего хорошего поведения.
- А что, если какое-нибудь исследовательское учреждение в Советском Союзе решит эту задачу раньше, чем мы?
- Разница невелика, пока многие из нас знают решение.
- Христос! Вы говорите о конспиративном союзе ученых!
- Точно. И любой исследователь, продумавший этот вопрос до конца, придет к такому же выводу.
- Вы действительно так думаете, почему?
- Потому что в этом огромная власть... а все остальное есть хаос.
- Сергей с этим согласен?
- У Сергея тонкое понимание личной власти. И у него друзья в стратегических пунктах Советского Союза.
- Он согласен плести заговор против своих боссов?
- Он предположил это называть промеж себя "Заговор Фосс - Годелинской". - Хапп откашлялся. - Ваш друг Рокерман...
- Он в Вашингтоне, а я здесь.
- Но если представится возможность?
- Я подумаю об этом.
- Думайте долго и тщательно, Билл. Думайте обо всех тех полезных делах, что мы могли бы совершить с этим знанием. Подумайте о цене этого знания.
Бекетт пристально посмотрел на него.
- Вы меня удивляете, Джо.
- Я сам себя удивляю, но я думаю, что это логический ответ, чтобы дать нашим детям такой мир, который они захотят получить в наследство.
- А Франсуа, что он об этом говорит?
- Вас интересует его мнение?
- В таком деле - да.
- Между прочим, вы похожи. Вы и Франсуа. Оба консерваторы. Это то, что убедило Франсуа. Он желал бы сохранить определенные ценности нашего мира.
- Ну, политики провалили это дело, уверен на все сто.
- Франсуа сказал что-то подобное, но он не в восторге от политиков со времен де Голля.
- Еще один генерал, - буркнул Бекетт.
- Как Эйзенхауэр?
- Туше.
- Значит, вы об этом подумаете?
- Да.
- Хорошо. Где результаты вскрытия? Я видел их у вас, прежде чем мы покинули ДИЦ.
- Они в планшете прямо за моей спиной, - Бекетт указал локтем. Проделывая это, он взглянул назад, в самолет.
- Сергей и Франсуа спят, - сказал Бекетт.
Хапп выпрямился и расправил бумаги у себя на коленях.
- Лучшее из того, что они могли сделать, - продолжил Бекетт. Он вытащил карту и определил положение самолета по радиопеленгу.
- Где мы? - спросил Хапп. Он смотрел вниз, разглядывая сверкающий в солнечном свете облачный покров.
- Мы совсем скоро минуем Мэнсфилд в Огайо. Здесь мы должны направиться на север, чтобы оставить в стороне Питтсбург.
Хапп посмотрел на рапорт о результатах вскрытия, который лежал у него на коленях.
- Это правда, Билл, - спросил он, - что ты плакал, когда умерла Ариена?
- Это сказал Франсуа?
- Он сказал, что ты обругал его, и ты плакал, и он сказал, что у тебя это выглядело достойным восхищения. Уход друга не должен проходить незамеченным.
- Эта дама обладала железным характером, - пробормотал Бекетт.
Если я не постою за себя, то кто? А если я стою за себя
один, то кто же я?
Гиллель
Халс Андерс Берген выключил все лампы в своем кабинете и подошел к окну, легко ориентируясь даже в темноте. Уличные огни Нью-Йорка, где-то далеко внизу, на площади перед зданием ООН, наполняли ночной туман слабым сиянием, светящимся серебристым движением, клубящимся и таинственным. И хотя он знал, что температура в кабинете не изменилась, он неожиданно почувствовал холод.
Уже больше часа он раз за разом прокручивал в памяти сегодняшнюю пресс-конференцию. У него не выходило из головы известное изречение Киссинджера: "Ошибочно полагать, что все, что говорится на пресс-конференциях, тщательно обдумано".