Простор, как ни странно, также выказал поддержку новой власти, хотя ещё недавно сражался против неё. Хотя, если задуматься, то данное действие было вполне в интересах правящего дома Тиреллов. Выйти из политической изоляции, вызванной поддержкой прошлой династии, остановить угрозу подконтрольным берегам в лице, как раз таки, самих железнорожденных, а также выслужиться перед новыми королём. Если судить по проводимому ныне турниру на котором присутствовали многие знатные дома со всех концов андальских королевств, в числе которых был сам король и его супруга с наследником, то задачи, стоявшие перед Тиреллами на момент восстания Грейджоя были вполне достигнуты.
В конце концов, прошёл уже год с момента подавления восстания островитян и ровно семь лет со дня свержения драконов, пора бы королевской семье оказать свою милость одному из верховных домов и при этом сэкономить королевскую казну, что и так знавала лучшие времена. По крайней мере таковыми были истинные причины поездки короля и его свиты, со слов десницы короля – Джона Аррена, разумеется, за закрытыми дверями Малого совета. Несомненно, данное событие запомнится на долгие года всему цвету Простора, что собрался в древнем замке.
Всё происходящее в данный момент в Хайгардене несомненно интересно, но, пожалуй, стоит заглянуть чуть глубже, в самые недра столь причудливого места. Склеп Хайгардена, построенный во времена Эпохи Героев, как и многие склепы других великих домов, когда-то веривших в Старых богов, ныне был совсем заброшен. Когда погибли Мерн, его сыновья и другие взрослые мужского пола на Пламенном поле, то все их останки были тщательно собраны верными вассалами и по приказу Верховного лорда Простора – Харлена Тирелла, были навечно запечатаны в родовом склепе.
Чтобы хоть как-то заслужить уважение, недовольных его назначением, вассалов, Харлен создал почетный караул из семи рыцарей, септонов и септ, всеми силами показывая свою правопреемственность и при этом дистанцируясь от наследия Гарденеров для благожелательных отношений со своим новым сюзереном – Эйгоном Завоевателем. Харлен даже приказал соорудить новый склеп в другой части замка и строго настрого наказал своим потомкам хорониться только там и забыть о склепе прошлых королей Простора.
Годы шли. Король за королем. Лорд за лордом. Потрясение за потрясением. И вот за какие-то триста лет от почетного караула остался один только престарелый септон, почти ослепший от возраста, а из гостей всего пара паломников-мейстеров за несколько лет. Казало бы Гарденеров и вовсе забыли, впрочем, так оно и было, но осталось ждать совсем недолго, чтобы о них вспомнили, совсем недолго.
***
Эдмунд приходил в себя медленно, казалось, он не чувствовал ничего, что чувствовал когда-либо и при этом всё, что мог бы почувствовать когда-либо. Попытавшись открыть глаза, Эдмунд осознал, что неспособен поднять веки. В панике, совсем легкой, от неясности сознания, он попытался встать или хотя бы пошевелиться, но и в этой попытке он потерпел поражение. Осознание того, что он не способен двигаться, накатывало на Эдмунда-Луи легкими волнами страха.
«Что ,если всё это было сном или галлюцинациями?». «Что, если я сейчас нахожусь в больнице прикованный к постели после инсульта?». «А если я останусь инвалидом на всю жизнь?» Подобные мысли начали одолевать сознание бывшего ирландца, ровно до того момента, пока не послышался шипящий звук, нет, скорее голос, где-то из глубин самой его души.
- Спокойнее, смертный, спокойнее. Всё в порядке. – этот голос определённо принадлежал не человеку, а чему-то более великому и даже смутно знакомому памяти Эдмунда.
«В порядке?! Я не могу пошевелится! Я даже не знаю где я и что со мной, а вы, кто бы вы ни были, просите меня успокоиться?!» - состояние бывшего МакМёрфи разительно отличалось от того каким оно было на момент разговора с Семерыми, казалось, к нему вернулось нечто потерянное после смерти. Вернулись забытые, словно в глубоком сне, эмоции, а вместе с ними и иррациональное мышление, кое является неотъемлемой частью любого человеческого сознания.
- Шшшш, потише, смертный. Моё расположение относится только к мертвым, а не живым, и сей разговор состоялся только потому, что ты ещё находишься на распутье между жизнью и смертью. Имя мне – Неведомый. Я – проводник и владыка загробного мира, один из семи ликов единого бога, обладающий, пожалуй, куда большей автономией среди всех остальных, не считая Отца, но на то есть свои причины. – не изменяя мертвецки холодной и бесстрастной интонации, собеседник Эдмунда будто бы заглядывал парню в голову, предостерегая его от необдуманных мыслей.