Сердце Илара вспыхнуло новой надеждой, так что он даже не заметил, с какой смесью жалости и отвращения обратился к нему старик.
ГЛАВА 25
В смешанных чувствах
РОСКОШНАЯ КАЮТА корабля была лучшими апартаментами из всех, что довелось видеть Алеку с момента их отъезда из Боктерсы. Серегил, весьма ценивший всяческую роскошь, валялся на кровати, похожий довольного на кота, ведь наконец-то, впервые за долгое время, они смогли оставаться вдвоем целыми ночами. Без Себранна. Без Ризера, который, кажется, чувствовал себя немного неуютно, даже если они просто держались за руки. Серегил был похож на путника, исстрадавшегося от жажды, а Алек был его ручьём. И после всех напрягов прошедших недель, заниматься любовью было для обоих и отдыхом, и наслажденьем.
На второе их утро в открытом море, за завтраком, Раль, лишь глянув на них, подавил смешок. Точно так ж, как и Неттлс, трапезничавший вместе с ними в капитанской каюте. Алек, большими глазами разглядывавший убранство каюты, которая была даже ещё роскошней, чем их собственная, вмиг забыл своё восхищение, уловив, что смешки относятся, кажется, на его счёт.
Оторвавшись от серого цвета размазни, поданной им Тармином под видом каши, Серегил поинтересовался:
— Что смешного?
— Да вы гляньтесь в зеркало, вы оба, — ответил Раль. — У вас все шеи в «узорах любви».
— И при этом вы были такими тихими, ну, как мышки, — присоединился Микам. — Из носового кубрика вас было практически не слыхать.
Залившись краской до самых корней волос, Алек поспешно запахнул свой ворот, что вызвало лишь новый взрыв смеха у всех, исключая, конечно, Ризера, который с подчёркнуто равнодушным видом сосредоточенно поглощал свой завтрак. Серегилу стоило видимых усилий, чтобы сдержаться в ответ: самому-то ему было совершенно наплевать на то, кто и что говорит, но вот Алек, он знал это, очень болезненно воспринимал подобные вещи. Не то чтобы Алек стыдился их отношений — совсем нет! — но отец Алека был очень скромным человеком, а уединённая жизнь, которую они вели, приучила Алека испытывать неловкость при попытках посторонних вторгаться в его личную жизнь. Была надежда, что с возрастом он хотя бы научится не так сильно краснеть, но пока что Алеку это никак не удавалось.
Впрочем, хотя Алек и очень ценил это временное воссоединение с Серегилом, он продолжал дико скучать по Себранну. Он настолько привык к постоянному присутствию рядом малыша рекаро (чего было не сказать о Серегиле), что очень сильно ощущал теперь его нехватку. И то и дело ловил себя на том, что машинально, чисто по привычке, оглядывается, ища его. Себранн являлся ему во сне — его увозили Эбрадос с их высоким рекаро. Однако Алек держал это всё при себе, заставляя себя отвлекаться и помогая Серегилу готовиться к выполнению предстоящей задачи.
Сергил, как и прочие «рабы», был вынужден оставить в лагере основную часть инструментов, однако и он, и Алек, невзирая на опасность быть пойманными, всегда имели при себе свои маленькие наборы отмычек. Сейчас инструменты хранились на дне вещмешков, но у обоих — и у Алека, и у Серегила — были и специальные потайные кармашки, расположенные во внутренних швах их туник.
Оружие представляло собой ещё одну трудность, и относительно его у них состоялась жаркая дискуссия с Ризером за закрытыми дверями каюты.
— Даже если ты всего лишь изображаешь из себя обычного торговца лошадьми, разве ты не можешь позволить себе иметь вооруженную охрану для своего каравана? — настаивал Ризер.
— Каждая роль должна быть отработана до деталей, — возражал Серегил. — Рабы, носящие при себе оружие, могут вовлечь своего господина в серьёзные неприятности, не говоря уж о том, что может случиться с ними самими. Если нас прижмут в угол, мы всегда сможем что-нибудь раздобыть, в крайнем случае, используем первое, что попадется под руку.
— Или просто очень быстро сделаем ноги, — добавил Алек.
— Как правило, драки лучше всё-таки избегать, — сказал Микам.
На это Ризер удивленно вскинул бровь:
— Боитесь сражаться?
— Нет, — отозвался Серегил. — Просто драка всегда привлекает к себе внимание, а вот этого мы стараемся избежать любой ценой. И всё же, совсем без защиты мы отправляться не можем. У Микама есть меч, и ни у кого не возникнет вопросов, если он прихватит с собой ещё и лук Алека. Даже если он не успеет его вовремя ему передать, Микам и сам отличный стрелок. Этого тебе достаточно? Или всё ещё страшно?
— Мне ничего не страшно, но погибнуть — не значит достигнуть поставленной цели.
— Ни один из нас не планирует погибнуть. Просто делай как мы, когда придёт пора. Вот в чём наша сила.
— Я схватил вас достаточно легко, — напомнил им Ризер.
— А мы так же легко ускользнули.
— В первый раз, да.
— Довольно! — прервал их Микам. — Решено: никаких мечей и кинжалов. Каждый играет отведенную ему роль. Это само по себе уже будет достаточной защитой.
Что же касается одежды, корабельный парусных дел мастер сумел перешить для них кое-что из платья, а у команды нашлось несколько пар свободного кроя штанов, которые полагалось носить рабам зажиточного северянина. Под обычные туники без рукавов они могли надеть рубахи, чьи рукава были достаточно широкими, чтобы при необходимости задрать их и предъявить свои клейма. Серегил же из куска ленты и дамских носовых платков, которые достались Ралю на одном из захваченных пленимарских кораблей, соорудил вуали.
Когда всё было готово, Алек примерил для них свой наряд.
— Нет, — нахмурился Серегл. — Не дотягивает до совершенства.
— Всё достаточно хорошо для рабов чужестранца, — возразил Микам. — Клейма и ошейники должны убедить любого.
Вечером Алек и Серегил уселись, чтобы припомнить все подробности усадьбы алхимика.
Алеку был отчасти знаком лишь нижний подвал, находившийся под домом, где располагалась его клетушка, да дорога оттуда до мастерской через пару дворов. Серегила держали в верхней комнате, выходившей окнами на внутренний дворик, а затем в той же каморке, что и Алека, но как он туда попал, он не помнил, ибо был тогда без сознания. Ночь побега с няней-катмийкой была темная, хоть глаз коли, да и женщина всё время шла впереди, но всё же кое-какое представление о том, в каком направлении она вела его, у Серегила имелось: путь пролегал мимо столовой прямо в центральный двор, позади которого располагался сад мастерской. А ещё Серегил провел целую ночь на чердаке, выходившем окнами на этот же самый садик.
Мастерская Алеку была знакома гораздо лучше, и он быстро набросал чертеж, обозначив и печку алхимика, и кузнечный горн, столы и прочую утварь, включая маленький расписной шатер в дальнем её конце.
— Вот тут начинается подземный ход, у ближайшей двери, прямо под наковальней, — сказал Алек, указав Ризеру на схему.
— Так почему бы тогда просто не воспользоваться им, чтобы зайти туда?
— Я уже размышлял над этим, но не думаю, что мы сможем приподнять крышку люка, к которому прикручена наковальня, — объяснил Серегил. — Она меня чуть не пришибла в прошлый раз, когда я его закрывал.
— Быть может, с моей помощью…, — начал было Ризер.
— Тебя там не будет.
— Вы же не собираетесь отправиться за книгой без меня?
— Да-да, именно так мы и планируем поступить. Мы сами знаем, что делать, и ты вовсе не нужен нам там, бродящий в потемках и сшибающий всё на своём пути. Тебе нужна книга, так, чёрт подери, предоставь всё это нам!
— Он прав, — сказал Ризеру Микам. — У нас с тобой будет своя, иная задача.
— И что именно, полагаю, мне станет известно потом?
— Той ночью, когда я отсиживался на чердаке, я подслушал, как стражники говорили между собой об овраге, что находится прямо за стеной мастерской, — сказал Серегил. — Думаю, этот путь, если задняя стена мастерской действительно выходит к нему, будет очень даже неплох.
— А как же подземный ход?
— Повторяться опасно. Так что если не подвернется какой-то более удачный вариант, мне представляется на сей момент, что удирать лучше всего именно через этот овраг. Если всё пойдёт не так, мы, конечно же, сможем воспользоваться и туннелем, но я предпочёл бы обойтись без него.