— Ты не хочешь, чтобы те, с кем мы встречались в городе, удивились, чего это мы так быстро вернулись? — догадался Ризер.
— Именно, — криво усмехнулся в ответ Серегил.
— Итак, что же мы собрались делать дальше?
— Найдем Улана и выясним, нет ли у него книги, — ответил Серегил. — И, похоже, нам предстоит та же работенка, что и этой ночью.
— И как же вы проберетесь на корабль?
— Тут всё то же, как если бы ты собрался проникнуть в дом. Только немного сыро.
ГЛАВА 28
Слежка
ПОХОЖЕ, на Алека и его приятелей никто особого внимания не обратил, когда они со своей вереницей лошадей снова въехали в город. Оттуда, миновав оживленный торговый квартал, они направились прямиком к побережью. «Рабы» Микама надели капюшоны и вуали, так что если бы им случилось вдруг наткнуться на Улана, тот ни за что не признал бы их. Ну а с Микамом он знаком не был. Они уже были почти на месте, когда что-то вдруг напугало лошадь Серегила и та шарахнулась, развернувшись в обратную сторону. Серегилу удалось удржать её, затем успокоить, потрепав по шее, повернуть назад и отправиться следом за Микамом.
— Хозяин, прошу Вас, — сказал Серегил, когда они очутились на рыночной площади неподалеку от набережной, — позволь купить что-нибудь поесть. Я очень проголодался.
— И я тоже, — поддержал его Алек.
С того времени, как они съели свой холодный завтрак, прошёл уже не один час.
— Ну, хорошо, — рыкнул Микам, изображая сурового господина.
Вдоль северной стороны площади растянулись лавки торговцев всяческой снедью. Микам выбрал одну из них, где продавались копчёные колбаски.
— Ступай, купи на всех, — приказал он Алеку, потянувшись за своим кошельком.
— Хозяин, прошу, позволь мне сделать это, — сказал Серегил.
Микам удивленно задрал бровь, но всё же отсыпал ему несколько монеток.
— Ну а ты…, — он переключил своё внимание на Алека. — Вон там, внизу, женщина продаёт сидр. Сходи, принеси-ка сюда немного.
Что-то не так, понял Алек, направляясь к торговке сидром. Серегил что-то учуял.
Они поели, стоя у общественного источника. Колбаски оказались такими перчёными, что Алек был рад тому, что у них есть сидр.
— Кажется, за нами следят, — сказал Серегил, жуя набитым ртом. — Вон там, позади меня, за лавкой торговца лентами — маленький попрошайка. На шее у него белый платок. Уверен, что видел его возле ворот, в которые мы въезжали.
— Я его вижу, — сказал Микам, глянув за спину Серегила. — Пленимарец?
— Похоже на то.
Алек осторожно повернул голову, так чтобы только краем глаза увидеть лавку торговца лентами. Оборванец, о котором говорил Серегил, стоял, небрежно облокотившись о парапет, и перешучивался с ещё одним таким же бездельником.
— Полагаешь, это те же люди, что гнались за нами ночью?
— Может быть, — ответил Сергил, однако в голосе его слышалось сомнение.
— Если нас выследили они, зачем бы им было ждать до сих пор, почему не схватить нас раньше? Там, на дороге сделать это было гораздо легче, — проговорил вполголоса Ризер.
— Вот именно, — отозвался Серегил.
Они покончили с едой и продолжили свой путь к заливу. Некоторые из кораблей Вирессы, которые они видели накануне, успели уплыть, однако появились и два новых.
— Ну что, он всё ещё с нами? — поинтересовался Микам.
Непослушная лошадь Серегила снова крутанулась назад и зафыркала, тряся своей мордой.
— Так точно, — отозвался шёпотом Серегил, опять схватив её под уздцы и успокоив.
Корабль Улана по-прежнему стоял на якоре, однако флажка на сей раз на нем не было видно.
— И что это значит? — спросил Ризер.
— То, что кирнари на борту нет, — ответил Серегил.
Группка бездельничающих матросов собралась на краю ближайшего пирса и, усевшись на ящики, передавала по кругу фляжку. Спешившись, Микам направился к ним и уже через некоторое время хохотал вместе с ними, непринужденно беседуя между глотками из бутыли.
— Как будто сто лет знаком с ними, — пробормотал Ризер, и было видно, что он против воли весьма впечатлён. — Точно так же, как было с тем торговцем лошадьми.
— Микам может с любым поболтать о чём угодно, — ответил ему Алек.
Вскоре Микам указал рукой на корабль, видимо, задав вопрос о нём. Матросам же, похоже, ответить было только в радость. Когда Микам, наконец, распрощался с ними и направился обратно к своим, на лице его играла довольная улыбка.
— Ну что…, — начал было Ризер.
— Прикуси-ка язык, раб! — грубо рявкнул Микам, так, чтобы было слышно всей округе.
И снова вскочив на коня, направился вдоль набережной к дальнему концу города.
По дороге они остановились на небольшом конском рынке, чтобы продать лошадей, которых вели в поводу и таким образом от них освободиться.
Пока они ждали, Алек умудрился устроиться таким образом, чтобы иметь возможность видеть, что творится сзади, там, откуда они приехали. Ну конечно, тот попрошайка был на месте: усевшись возле стены в ряду себе подобных, он вытянул руку и клянчил милостыню у проходящей мимо толпы. Если ловкости ему и недоставало, то в настойчивости ему было трудно отказать.
— Ну что ж, мне удалось срубить неплохую денежку, так что можно позволить себе ночлег в приличной гостинице, — сказал, возвратившийся к ним, Микам.
Алек понял, что слова эти предназначались для сторонних ушей, ведь у каждого в узелке было денег столько, что хватило бы и на самую лучшую гостиницу в городе.
— Торговец сказал мне, что неподалёку, на соседней улице, есть такая. Называется ночлежка «Две курицы», — продолжил Микам. — И там есть вполне подходящий загон для рабов.
Они направились к большой, респектабельного вида гостинице, у которой оказался довольно дружелюбный хозяин, со всем почтением проводивший Микама в одну из задних комнат, подальше от шума улицы. Её единственное окно выглядывало в унылый сад, где на веревке, протянутой от задней стены гостиницы до добротного сарая, служившего загоном для рабов, сушилось белье. Да ещё была низкая каменная стена, отделявшая гостиницу от ближайшего переулка.
— А что с этими? — поинтересовался хозяин, указав пальцем на Алека и остальных. — Коли пожелаете, могу для вас устроить их в сарае, да позаботиться о том, чтобы их как следует накормили.
— Чуть позже, — ответил Микам. — Пока что они мне нужны здесь.
— Возле набережной у Улана имеется дом, — сообщил Микам, как только хозяин гостиницы удалился.
— Значит, пришла пора избавиться от нашего незваного попутчика, — ответил Серегил.
Он на минутку высунулся из окна, а затем повернулся к остальным.
— Сейчас вроде бы никого не видно.
Побросав свои узлы, все четверо выбрались из окна и перелезли через стену. Микам недовольно заворчал, когда Алек подставив для него свою ногу.
— Эх, прошли деньки, когда я обходился без чужой помощи, — крякнул он.
Садовая стена, по счастью, оказалась достаточно низкой, чтобы он смог спрыгнуть с неё сам, без участия посторонних.
Переулок был завален гнилыми фруктами и овощами, которые липли к ногам и источали кислый аромат. А в самом конце его оказался небольшой рынок, забитый крестьянскими повозками и торговыми лотками.
Они пошаркали ногами, очищая обувку о булыжники мостовой, затем свернули к набережной и возвратились на ту улицу, которую указали Микаму его приятели-матросы. Человека, который так упорно следовал за ними, не было и в помине.
— Как думаете, кто всё-таки его к нам подослал? — озадачился Микам, говоря по-прежнему очень негромко и зорко посматривая по сторонам. — Ведь никому не известно, что мы здесь. Даже если бы тот человек в доме алхимика сумел как следует тебя рассмотреть, он ни за что не распознал бы тебя в нынешнем твоём наряде.
Серые глаза Серегила, не скрытые вуалью, были очень серьёзны.
— Понятия не имею. И это мне очень не нравится.