— Ну и чудак этот Гиго. О чем ни говорим на уроке — все переводит на оленей, — еще издали услышал он веселый голос Клары Борисовны.
— Весь в отца… — согласно отозвалась Мария Ивановна.
— Тоже станет знаменитым оленеводом, как Кадар.
— Очень смышленый. Задачки по математике щелкает как орехи, потом сидит оленей рисует…
— Молодец Кадар, хороший пример подает сыну…
«Эх вы! Ничего толком не знаете, а хвалите. Послушать вас, так лучше Кадара нет…» — со злостью подумал Степан.
Толпа задвигалась, потянулась к дверям магазина, постепенно оживляясь. Со стороны пекарни шли продавщица Галина Каткова, уборщица Лиза и рабочий Алеша Нелюбин. Каждый нес на спине огромный мешок с хлебом.
— Ты чего здесь торчишь среди женщин? — услышал Степан над самым ухом. Он повернул голову и невольно вздрогнул. Рядом с ним возвышался Павеленжа, угрюмый надменный мужик. Вообще-то его зовут Павлом. Но люди от неприязни дали ему прозвище — Павеленжа. За ним в поселке укоренилась дурная слава. Это был человек, с которым, по единодушному мнению, лучше не связываться, иначе так исколотит, что себя не узнаешь. У него прямо собачий нюх на оленеводов. Приедет, бывало, кто-то из стада, не успеет еще доху скинуть да оленей распрячь, а Павеленжа уже тут как тут. Липнет как смола. Чаю с ним попьешь, побалагуришь о том, о сем. А он между тем ждет, когда жена оленевода вытащит свой гостинец, припасенный для мужа. Выпьют они, закусят. Оленевод почти сразу захмелеет. Он давно не пил, даже забыл, как пахнет спирт. В тайге ведь этого зелья нет. Хозяйка злится, ругается. Кому нужен такой муж? Месяцами не бывает дома, она ждет, ждет его, а он придет, выпьет, упадет мешком и дрыхнет до утра. Один Павеленжа доволен: и питье есть, и жратвы вдоволь. И попробуй его выгнать! Такой скандал учинит, да еще стол опрокинет, разобьет что-нибудь. Одним словом, боятся его люди… Вот почему Степан вздрогнул. Павеленжа чем-то напоминал ему Кадара Болгитина, лучшего бригадира совхоза.
— Пойдем-ка ко мне, Степан, — жестко сказал он, зная, что парень не посмеет ему отказать. К себе Павеленжа приглашал только холостых. Не обращая внимания на очередь, поверх голов протянул продавщице деньги, оттопырил два пальца. На него робко зашикали:
— Куда лезешь?
— Ишь какой, даже не моргнет.
— Привык все нахрапом брать…
— Не отпускай, Галя, без очереди.
— Молчать! — рявкнул, точно медведь, Павеленжа и обвел женщин грозным взглядом.
— И ты постой хоть раз в очереди, — огрызнулась маленькая худенькая женщина.
— А ну пикни еще! — Павеленжа угрожающе занес над ней руку.
— Неужели вы способны с женщиной драться? — не выдержала Мария Ивановна.
— В самом деле, что за хамство! — возмутилась Клара Борисовна.
— Да пошли вы все…
Павеленжа оттолкнул очередь от прилавка. Женщины чуть не упали.
— Что он делает?!
— Как вы смеете?
— Степа, куда ты смотришь?! Ты же мужчина…
В это время кто-то взял Павеленжу за плечи и сильным рывком оттащил в сторону. Павеленжа выругался и встряхнулся, пытаясь освободиться. Но рука крепко держала его. Он обернулся через плечо и увидел Геннадия Умтичана. Это был высокий, стройный парень с правильными чертами лица. Черные глаза его смотрели открыто и смело. Никто не заметил, как он вошел в магазин.
— Ты?! — прошипел обескураженный Павеленжа.
— Я.
— А ну, отпусти! Изуродую!
Женщины притихли и молча следили за «поединком».
— Не шуми, Павел. Лучше займем с тобой очередь.
— Занимай.
— Я уже занял, ты за мной будешь, — спокойно ответил Гена.
— Выйдем отсюда, коли ты такой смелый! Я тебе покажу очередь! — крикнул, вырываясь и дергаясь, словно муха, попавшая в паутину, Павеленжа.
— Выйдем, — так же спокойно согласился Гена.
Павеленжа пинком открыл дверь и выскочил на улицу.
— Он же убьет его, — забеспокоились женщины. — Степа, иди за ними…
Степан молча вышел. Он готов был от стыда провалиться сквозь землю. Что теперь скажут люди? Скажут, что струсил. Но он хотел остановить Павеленжу, хотел, не успел только…
Шагая к дверям, он затылком чувствовал осуждающие взгляды женщин. Скорее прочь… Во дворе, к счастью, никого не было. Только за клубом он заметил Павеленжу. Тот быстро уходил, оборачивался и что-то кричал, потрясая кулаком. Гена возвращался к магазину. Степан завернул за угол, достал папиросу…
— Пойдем со мной, Степа, — послышался спокойный голос Гены. Степан поперхнулся дымом, закашлялся. Наконец виновато поднял глаза. Гена улыбнулся, подмигнул: — Давай пошли.