- Что случилось? – Не выдержав, спросила Алия.
- Хлопнулся в обморок от страха, - дернул плечами мужчина, - И да, штаны я таки обмочил.
Алия прыснула, отворачиваясь от отца. Некоторое время они просто сидели на валуне и смеялись.
- Ты ужасен, - прервав смех, произнесла горгулья.
- Что? – Притворно изумился травник. – Да как ты смеешь!
- Рассказываешь такие гадости молодой девушке, а еще отец называется.
- Эта молодая девушка сама меня пытала, - закатил глаза Брен, - Тебе же не терпелось узнать, чем все кончится!
- Неправда! – Изумленно округлила глаза Алия.
- Еще какая, - с улыбкой согласился Брен.
Он встал, выдернул из земли лопатку и, забросив ее в сумку, затянул горловину. Некоторое время травник изучал двуглавый пик горы, что темнел на фоне неба.
- Алия, - неожиданно серьезным голосом произнес отец, - если ты чем-то отличаешься от других – это не плохо. Это не изъян, а всего лишь отличие. Его можно принимать или не принимать – дело твое, но оно всегда будет с тобой. И окружающие тебе принимают с ним ровно на столько, на сколько ты им позволяешь.
- Очень уж велики эти отличия, - прошептала Алия. Недавнее веселье как рукой сняло.
- Ну, так обрати их в достоинства. В преимущества. Поверь, у тебя их немало. И сил, и характера – всего в достатке. Так почему же ты позволяешь заставлять себя верить в то, что ты не такая, какой должна быть?
- Я и есть не такая.
- Не такая для чего? Или кого? – Нахмурил темные брови отец, - Для Совета? Для клана? Для меня? Для кого?
- Для себя, - выдавила Алия.
- Во-от, - протянул Брен, - если ты сама себя не видишь альфой, то не жди того, что другие это рассмотрят, - он ласково посмотрел на дочь, - По мне, так ты одна из лучших альф, которую мы когда-либо заслуживали.
- Ты – мой отец, - девушка грустно улыбнулась, - ребенок для своих родителей всегда самый лучший, ведь так говорят? Или ты забыл?
- Это вы забыли, Верховная, - поклонился мужчина, - что вот уже пятнадцать лет, как по закону, вы не являетесь моим отпрыском. Просто незнакомая женщина… - пробурчал Брен, - лезете тут со своей депрессией, слезами, умоляете утешить, мешаете честному травнику трудиться и зарабатывать на хлеб.
- Это ты ко мне подсел! – Возмутилась Алия.
- Правильно. Счастливая альфа – залог благополучия клана. А если бы ты с собой покончила? Я видел, что к этому все шло – пешие прогулки в гору никогда не добавляли тебе здоровья. Меня бы после этого затаскали как свидетеля, а потом и вовсе б обвинили в подстрекательстве.
Некоторое время горгулья пристально смотрела на Брена.
- Ты ужасный отец, - девушка бросила в него палочкой, с комком грязи на конце.
- Я – самый лучший, - Брен легко увернулся от вялого броска, - и тебе это известно, Белая Алия.
- Самый лучший ужасный отец.
Брен уже ее не слышал, а зашел за колючий буеростник, который причудливо изогнул ветви, не в силах противостоять яростным ветрам, что дули с моря. Сквозь заросли слышалась возня и недовольное пыхтение. Одежда травника перекочевала на искривленные ветви кустарника.
- С нетерпением жду завтрашней Инициации! – Донеслось до Алии, - Дракон побери, ну и холод… С удовольствием разомну с тобой свои стариковские крылья, примкнув к стае! – К концу фразы, его слова стали неразборчивыми, и их сменил скрежет и рык.
Из-за густой поросли буеростника, отряхиваясь всем телом, как огромный пес, вышел отец в родной ипостаси. Когтями на передних лапах он слегка казался земли, большие кожистые крылья были развернуты. Рявкнув в сторону дочери, горгулья отвернулся и, тяжело оттолкнувшись, взмыл в небо. Рассекая воздух, Брен в мгновение ока превратился в фигуру, размером с наперсток и, заложив крутой вираж, направился к противоположному склону горы.
Алия провожала фигуру завистливым взглядом до тех пор, пока отец не скрылся за горой. Какое-то время девушка просто сидела на камне, припоминая и прокручивая все те слова, которые ей сказал Брен.
«Выдать отличие за достоинство или преимущество… Но если отличие и заключается в отсутствии этого самого преимущества?»