- Боги, да мне плевать! – Рассмеялся Элар, откинувшись на высокую спинку. – На ваши жалкие потуги оправдаться, на причуды женского ума… Повторю вопрос: как скоро прибудет госпожа Силеор?
- Брошены все силы, - Эск с трудом поборол в себе желание встать и уйти, игнорируя надменного правителя. Останавливал этикет и страх. Не кривя душой, Старейшина признавал, что субтильный Белый с приятельской улыбкой внушал опасения и необъяснимый ужас. Горгулья едва ли не физически ощущал, как под взглядом островного альфы все нутро ходит ходуном, подталкивая ледяной ком к горлу.
- Я дам своих Стражей, - Элар, подцепив когтем душку графина, подтянул его к себе. Прозрачная струя воды с тихим журчанием перекочевала в стакан. Отсалютовав Старейшине, мужчина жадными глотками осушил бокал.
Эск чувствовал, как покрываются ладони холодным и липким потом. В голове, сталкиваясь друг с другом, бились мысли. Горгулья боялся верить Белому, опасаясь, что все это лишь уловка, с целью вывести его на чистую воду.
- Зачем Повелителю Илла-Гирена решать проблемы чужого клана? – Спросив вот так в лоб, Эск понимал, что нарушает все допустимые нормы, но манера поведения мужчины изводила, заставляла нервничать и теряться в догадках, касаемо того, как много известно альфе. – Для чего вы прибыли на Утес?
– Мне нужна Белая Алия, Эск.
Его пристальный взгляд, казалось, выворачивал душу наизнанку, но сильнее на Старейшину действовала вежливая улыбка, не сходящая с уст мужчины. В ней словно была сокрыта какая-то тайна, до которой Эску совсем не хотелось докапываться.
- Не уверен, что понимаю, о чем вы, господин Виан, - осторожно, прощупывая почву, произнес мужчина.
Повелитель Илла-Гирена осклабился и слегка наклонился вперед. Эск с трудом поборол в себе желание отпрянуть от Элара. Старейшину необычайно злило то воздействие, которое на него оказывал гипнотический взгляд змеиных глаз. Горгулья поймал себя на мысли, что как никогда рад тому факту, что альфы властны только над своим кланом. Эск не хотел даже представлять ощущения от подчинения подобному Белому.
- Я мыслю об объединении кланов, Старейшина. – Элар скучающе подпер подбородок кулаком, упирая локоть в полированную столешницу. – Людское племя множится и плодится, подобно крысам в сточных канавах. Минует пара-тройка десятилетий, и этой гнили станет тесно в человеческих городах, и как думаете, куда она хлынет?
Старейшина оторопел на несколько секунд, недоверчиво взирая на правителя Острова. Белый, впервые с момента их разговора, спрятал улыбку и ожидал, позволяя произнесенным словам как следует настояться в мозгах Эска.
- П-понимаю вас, - поджав губы, произнес мужчина, ошарашенный тем, что кто-то впервые высказал вслух то, что не первый год пожирало его душу.
- Кланам нужен единый альфа, - Элар вновь посмотрел на Старейшину, с удовольствием отмечая мелкие бисеринки пота, проступившие у того над верхней губой.
- Вы не хуже меня понимаете, что иной Белый не в силах подчинить неродной клан, - с долей раздражения ответствовал Эск. Он испытывал дичайшую досаду от того, что приходилось объяснять столь элементарные вещи опытному правителю. К тому же, мысль о том, что власть снова переметнется в чужие руки, весьма не радовала Старейшину.
- Поэтому мне и нужно чрево, способное породить наследника двух кланов.
В зале воцарилось молчание. Эск почувствовал, как мозг, еще секунду назад бурливший идеями военного союза Острова и Утеса, стал прозрачным, словно стекло. До разума, опустошенного заявлением Белого, не могла пробиться ни единая мысль. Белый Виан, откинувшись на стуле, спокойно взирал на мужчину. Его тонкие губы вновь растягивала улыбка, являя нетипично длинные клыки. Старейшина наконец понял, почему от глаз Элара мороз продирал по позвоночнику. В кровавой радужке дремало безумие, готовое в любой момент взорваться, сжигая в прах все на своем пути.
- Это невозможно, - прошептал Эск, хотя и планировал вскричать. – Союз двух Белых никогда не даст благих плодов. – Произнося это, Старейшина лихорадочно вспоминал все, что знал о нескольких результатах подобных попыток. Идея, которую предлагал Виан, была чудовищна, ее совершенно невозможно было реализовать, но, надо признать, в корне замысел был чрезвычайно соблазнителен. Эск взволнованно облизал губы. – В лучшем случае это кончится смертью ребенка и матери.