- Не слушай никого…
- У Алисьи и Кендры совершенно другая форма живота…
Брен резко выдохнул и пошел в сторону моря. Поскорей бы уже наступил вечер и все, наконец-таки, прояснилось.
Мужчина стоял у моря, носком сапога подбивая в воду мелкие камешки. Солнце плавно катилось к закату, становилось прохладно, а легкая рябь на воде превратилась в небольшое волнение. Ветер-пес сонно потягивался и готовился к пробуждению.
Брен стащил с себя жилетку, выделанную из тонкой кожи и, бросив ее на берег, принялся расшнуровывать ворот плотной рубахи. Последний Дракон свидетель, как он хотел ребенка! Вот уже шесть лет они с Талией пытались, но все тщетно. И надо ж было такому случиться, что она забеременела именно в год рождения Белой! Мужчина досадливо рванул когтями неподдающуюся шнуровку и с треском стянул рубашку. Родня и подруги не замедлили убедить женщину в том, что, дескать, это неспроста, что истинная причина прошлых неудач лишь в том, что именно ей суждено родить следующую предводительницу. И Талия охотно в это поверила. Даже слишком охотно.
Мужчина на мгновение призадумался, но махнув рукой, все же решил оставить штаны при себе. Балансируя поочередно то на одной, то на другой ноге, стащил высокие сапоги и отправил их вслед к рубашке и жилетке.
Зябко передернув плечами, мужчина нетерпеливо сгорбился и сменил ипостась. Это всегда болезненно, но с годами привыкаешь. Вспышка секундной боли – и все. Горгулья в задумчивости взрыл влажный берег когтями и с наслаждением потянулся, расплавляя затекшие кожистые крылья. Аккуратно махнул ими – нужно подождать, пока кровь наполнит тонкие кровеносные сосуды. Человеческая форма, бесспорно, очень удобна в повседневной жизни, но после долгого нахождения в ней приходится ждать некоторое время, чтобы заново, в полной мере, ощутить тело своей родной ипостаси. Почувствовать силу в тугих крыльях, ощутить каждую мышцу, бугрившуюся под грубой серой кожей, вновь приноровиться к иному центру тяжести, привыкнуть к обостренному слуху, зрению и обонянию. Чем чаще меняешь ипостась, тем быстрее происходит процесс адаптации, который в идеале должен составлять от двух до четырех секунд. Брен же стоял, переминаясь на берегу уже с полминуты. Наконец, он был готов. Слегка присев, горгулья оттолкнулся от земли, оставляя на сером песке глубокие борозды. Первые махи крыльев, отрывающие мощное тело от земли дались тяжеловато, но не прошло и минуты, как Брен взмыл в небо, словно арбалетный болт.
Полет всегда умиротворял мужчину. Он не чувствовал азарта или ярости, силы и упоения, отчасти по этой причине и не пошел в Стражи. Полет приносил Брену лишь спокойствие, расслабленность, ощущение пустоты внутри и одновременно какой-то колоссальной наполненности. Над ним только небо, под ним – море, а вокруг, ветер, который словно выдувает из головы все мысли, унося их прочь.
Извернувшись, Брен на лету сорвал с себя лохмотья, в которые обратились его штаны после трансформации.
«Надо было и их снять, - с досадой подумал мужчина, - просто отлично будет, если после ссоры с женой я вернусь домой без штанов, – горгулья представил, как вытянутся лица их соседушек, и мотнул головой, - А, Дракон с ними, вернусь в ипостаси».
Закладывая крутые виражи, мужчина так и не смог избавиться от роящихся мыслей. Он прекрасно осознавал, что будет, если именно Талия родит следующую альфу. В жизнь их семьи, с самого рождения девочки, начнут вмешиваться посторонние, которые, несомненно, будут давать ценнейшие советы по воспитанию, а далее все еще хуже – ее заберет к себе Совет горгулий и уже самостоятельно займется ее воспитанием. Семье позволят видеть девочку все реже и реже и так до тех пор, пока они не потеряют возможность называть ее дочерью. Белая не принадлежит кому-то одному, она принадлежит всему клану.
Брен яростно взревел и сделал пару-тройку резких махов.
Может, будет достаточно видеть ее со стороны и знать, что у дочери все в порядке? Нет… Уж очень хорошо мужчина знал, какой дорогой идут Белые. Дорогой силы и власти. Слишком часто они, отдавая всех себя на благо клана, на благо стаи, сгорали, словно свечки. В роду Белых лишь третья – Иста дожила до семидесяти лет, а семнадцатая – Кларисса, смогла переплюнуть ее всего на три года, и это при средней продолжительности жизни горгульи в сто лет. Какой родитель пожелает такой жизни для своего ребенка?