- Значит так, дорогая, - Миам обтерла жирные пальцы о фартук, - шрамы останутся. И меньше вряд ли станут, обнадеживать не буду. Если б не запустила, не надорвала раны, картина была бы иная, а так… - она развела руками.
- Ничего, - ответила Алия, - Спасибо вам большое за все.
- Брось, - без тени кокетства отмахнулась женщина, - это самое малое, чем я могу тебе помочь.
Когда к ней в дом, в прямом смысле слова ввалилась Алия, дело было не до расспросов. Миам приказала Дару отнести горгулью в маленькую комнату на чердаке, а сама бросилась через смежную дверь в аптеку. Вернувшись с целым ворохом склянок, бутылей и полотняных отрезов, она белкой взбежала по узкой лестнице на чердак. Выпроводив из дома снующего Дара, женщина занялась лечением девушки, о которой знала лишь то, что ее зовут Алия и то, что незнакомка - горгулья. Первый факт аптекарше не преминул сообщить парень, второй она наблюдала сама. Среди горгулий у травницы был только один знакомый, в связи с чем, Миам было чертовски любопытно узнать, кто эта молодая особа и что ей понадобилось от нее. Лишь на следующее утро, когда горгулья пришла в себя, у них состоялся диалог. Не скрывая ни единого факта, девушка выложила женщине все как на духу. Травница сидела, словно пораженная молнией, недоверчиво распахнув карие глаза. Закончив свой рассказ, Алия утерла вновь проступившие слезы. Миам присоединилась к ней, промокнув глаза передником.
- Алия, - женщина мялась, - ты уж прости меня, утешать я не люблю, да и не умею… И вряд ли здесь помогут банальные слова, скажу лишь то, что ты можешь здесь оставаться ровно столько, сколько посчитаешь нужным, - сказала Миам, взяв молодую горгулью за руку.
- Спасибо вам еще раз. За все. Я постараюсь вас не обременять. Как только немного окрепну – сразу уйду. Мне не хочется ставить под удар вас и вашу семью.
Миам лишь кивнула в ответ и ободряюще сжала тонкие пальцы девушки. Поправив одеяло, травница спустилась вниз, вернувшись чуть позже, со стаканом молока и стопкой плоских оладий, политых смородиновым вареньем. Живот Алии одобрительно заурчал, чем немало смутил свою хозяйку. Горгулье казалось, что она не ела целую вечность. Аптекарша понимающе улыбнулась и поместила поднос прямо на колени больной.
- Хороший аппетит – признак скорейшего выздоровления.
Поблагодарив, Алия подцепила вилкой верхний оладик и отправив его в рот. Горячее тесто словно таяло во рту, а варенье казалось слаще и вкуснее всех тех, которые когда-либо доводилось пробовать горгулье. Девушка хотела растянуть блаженство, однако и глазом не успела моргнуть, как все оладьи оказались съедены, а молоко выпито. Горгулья с трудом подавляла в себе желание стереть с тарелки сладкую фиолетовую каплю и отправить палец в рот.
- Да уж, - хихикнула Миам, - любовь к сладкому в тебе явно не от отца. Помню, как впервые пригласила его в дом, познакомить с семьей, решить вопрос по оплате трав, которые он мне привез в тот раз, да просто угостить чаем, в конце концов. А накануне как раз приготовила слоеный рулет с орехами и курагой. Ну, вот откуда я могла знать, что сладкое он не любит, а от кураги у него расстройство желудка? И ел же, зараза, - печально качнула головой женщина и вздохнула.
Из рассказа Миам Алия узнала, что та знакома с отцом лет десять. И впервые они пересеклись на рынке, крепко при этом поссорившись на тему правильного подвязывания сушеных стеблей зверобоя. Сердитая женщина посоветовала нахальному травнику посетить Мороя, который явно без него скучает. В ответ на это ехидный мужчина заметил, что только глупцы не терпят критики в свой адрес и, если бы коротышка пользовалась табуретом, то наверняка смогла бы правильно перевязать травы. В дальнейшем их ссора переросла в знакомство, а то свою очередь в профессиональное общение, а после и в дружбу.
Вынырнув из свежих воспоминаний, Алия потянулась еще разок-другой до хруста костей. Помещение, где ее смогла приютить Миам, была на чердаке, и напоминала скорее крошечную клетушку, нежели полноценную гостевую комнату. Здесь умещалась одна узкая кровать, прикроватная тумба, которая была вся заставлена баночками со снадобьями, а около тумбы помещался стул. В углу комнаты кое-как приютился крошечный трехногий табурет, на котором помещался таз с водой для умывания. Однако в сложившейся ситуации Алие эта спальня казалась просто царскими апартаментами.