— А какие у тебя духи? — неожиданно спросил он.
— Никаких, — ответила она, простодушно улыбаясь.
— Тогда никогда вообще не пользуйся духами, — запальчиво сказал он.
— Почему же? — спросила она с недоумением.
— Потому что ты из тех редких людей, у которых есть свой природный аромат.
Он пристально смотрел на нее, стараясь увидеть, какое действие произведет его комплимент. Большинство женщин, скорее всего, смутились бы.
Однако Серена, не привыкшая, как он понял, к светским комплиментам, просто сказала «Как мило!» с такой подкупающей искренностью, что он не знал, к чему это относилось. Даже самая опытная светская красавица не могла бы ответить лучше. Он поймал себя на том, что снова задумался, кто же она такая…
— Дай-ка я тебе помогу! — воскликнул он, увидев, что она пытается приладить цветы к платью. — Надо вот так! — И приложил один из цветков к ее белой шейке.
Вдруг Серена залилась краской.
— Но я совсем не хочу, чтобы все смотрели… — пролепетала она, и Ник негромко рассмеялся.
Так вот оно что — она хочет быть красивой только для него! Эта мысль была так приятна, что у него даже закружилась голова, но он сумел взять себя в руки. Да, она очаровательная, юная, наивная… но не годится в жены человеку с большими амбициями.
— Посмотри-ка, Эмма, разве она не прелесть? — как можно непринужденнее сказал он. — А теперь нам пора, детка, а то мы опоздаем к началу. Эмма, дорогая, не жди нас. Сразу после окончания я хотел пригласить Серену на ужин к себе домой.
— А мистер Джон тоже там будет присутствовать? — подозрительно спросила старушка.
— Ну конечно будет, куда он денется! И еще добрый десяток гостей. Я устраиваю небольшую вечеринку для актеров и подумал, что Серене будет интересно увидеть их в жизни.
— Да, очень, очень интересно, — радостно подхватила Серена.
Ник открыл дверцу машины и помог ей сесть, осторожно поправив складки шелестящего шелка.
— Надо смотреть за твоим нарядом, чтобы с ним ничего не случилось, — заботливо сказал он.
Едва войдя в театр, Серена словно впала в транс. Когда они появились в ложе, множество взглядов обратилось к ним. Ник небрежно раскланивался со своими знакомыми. Серена словно не замечала обращенных к ней взоров — так ее очаровал театр.
— Между актами я проведу тебя за кулисы, — предложил Ник, но девушка неожиданно отказалась.
— Пожалуйста, лучше не надо! — сказала она с волнением. — Когда начнется пьеса, мне хочется забыть, что это представление. А если я увижу их всех за кулисами, мне это не удастся.
— Да, конечно, ты права, — согласился он.
Свет погас, и занавес поднялся. Для Серены открылся новый мир. Она наклонилась вперед, ухватившись за широкие перила ложи, и устремила зачарованный взгляд на одинокую фигуру женщины, читавшей возле камина. Вдруг она возмущенно вздохнула, отбросила книгу и встала.
Женщина эта была удивительна. Высокая, очень стройная, с матово-прозрачной кожей и яркими медно-рыжими волосами. Она словно источала стихийную чувственность. Это была Коринна Чейл, та самая актриса, о которой говорила мисс Твист.
Ник, сидя в ложе, облокотившись на спинку кресла, не слушал ее чарующий голос. В этот момент он был целиком поглощен созерцанием девушки рядом, для которой все это было поистине откровением. Тут ему вдруг пришло в голову, что судьба преподнесла ему неоценимый подарок. Боже милостивый, как он раньше этого не понял! Ну конечно — он же может просто взять Серену, ее реальную жизнь — и получится отличная пьеса! Хм, стоит, пожалуй, несмотря на недовольство Эммы, поближе познакомиться с этой девочкой, понаблюдать за ней. И пьеса будет готова! Надо прежде только закончить «Перекатиполе». Его так захватила эта мысль, что, когда занавес опустился и все зааплодировали, он вздрогнул от неожиданности.
— Ну как? — спросил он Серену. — Тебе понравилось?
— Понравилось? — завороженно переспросила она. — Это было — как в жизни!
Он улыбнулся, очень польщенный. Потом к нему кто-то подошел, был должным образом представлен Серене, которая все еще витала в мире грез. Подошедший оказался мистером Джанкином.
Это был высокий мужчина с приятной улыбкой, и Серена, неожиданно для себя, легко и непосредственно заговорила с ним о пьесе.
— Ник непременно должен провести вас за кулисы после представления, — сказал мистер Джанкин. — Она там может кое на что посмотреть. Кстати, Ник, Коринна просила тебе передать, что она придет не одна, а с другом. Она просила узнать, не будешь ли ты возражать.
— Конечно нет, — беспечно согласился Ник. — А кто это? Я его знаю?
— Ну… — замялся мистер Джанкин. — Нет, едва ли. Но ты наверняка о нем слышал.
— Вот как? — Ник уловил замешательство в голосе приятеля.
— Да. Это Марк Долби.
Серена заметила, что он пристально посмотрел в этот момент на Ника.
— Этот неудачник! — презрительно бросил Ник. — Боже мой, с чего это Коринне пришло в голову возиться с ним!
Приятель Ника покачал головой.
— Понятия не имею, — признался он. — Она просто просила меня передать, что будет с ним. Сказать ей, что ты не в восторге?
— Мм… нет! — раздраженно отказался Ник. — Но мне, конечно, хотелось бы поговорить прежде с Коринной…
Начался второй акт, но Ник уже потерял всякий интерес к разглядыванию Серены. Вдохновение его угасло. Он сидел хмурый и угрюмый, и его уже стало раздражать, что Серена так увлечена происходящим на сцене и даже не замечает его дурного настроения.
Но они вернулись домой, и уныние Ника исчезло. Он снова был в ударе, много шутил, хотя все равно в центре внимания всех собравшихся оставался не он, а Коринна. Серена, сидя на широком диване под окном, не могла отвести глаз от этой женщины, которая казалось ей самой красивой на свете. Она снова вспомнила то, что говорила ей мисс Твист.
«Естественно, что он в нее влюблен, — с грустью думала она. — Разве в нее можно не влюбиться!»
Но все же такой человек нашелся. Это был Джон. Он единственный время от времени обращал взор на одинокую фигурку в зеленом. Оторвавшись от гостей, он подошел к ней.
— Привет! — радостно поздоровался он. — Тебе принести что-нибудь?
— Нет, спасибо, у меня все есть, — застенчиво отказалась она.
— Как тебе понравился спектакль?
— Замечательно! — сказала она. Ее глаза сразу вспыхнули. — Я даже представить не могла, что театр такой.
— Да, это хороший спектакль. Мне он тоже нравится, — машинально бросил Джон, потом спросил с любопытством: — А какое впечатление на тебя произвела Коринна?
— Она была великолепна! — честно призналась Серена. — Она и в жизни такая же.
— А, да, — рассеянно согласился Джон, стараясь подцепить последний комочек паштета у себя на тарелке. — И все в том же амплуа.
Серена быстро обернулась и удивленно посмотрела на него.
— Не понимаю…
— Не понимаешь? Присмотрись — она же продолжает играть миссис Кондерой! Видно, ей кажется, что так она неотразима… Но меня от этого просто тошнит.
— Она тебе не нравится? — поразилась Серена.
— Нет, не нравится, — убежденно заявил Джон. — А еще больше мне не нравится смотреть, как Ник крутится вокруг нее, будто последний дурак. Он славный малый, и эта фифа его не стоит.
— Да, правда! — Лицо Серены засияло. — Он такой добрый!
Джон сразу смягчился.
— Ну, это не удивительно, — уже более мягко сказал он.
— Ты к нему очень хорошо относишься, да? — мягко спросила Серена.
Джон кивнул.
— Да, очень, — признался он. — Прости, но мне придется тебя покинуть на время. Бокалы уже опустели.
К ней подошел мистер Джанкин, и они немного поболтали. Но больше никто не обращал на нее внимания, и меньше всех Ник. Он не мог оторваться от Коринны и говорил с ней каждый раз, когда Серена смотрела в их сторону. Особенно он старался отгородить ее от одного гостя, который с первого взгляда не понравился Серене. Это был темнокожий, смуглый, восточного типа человек. На его пальцах и рукавах сорочки блистали крупные бриллианты. Он явно нервничал. Было заметно, что его очень интересует Коринна, а она им, то ли совсем не интересовалась, то ли просто хотела подразнить, на его глазах флиртуя с другим. Если дело обстояло так, то Серена была согласна с Джоном: Ник определенно ставит себя в глупое положение.