Подытожить приведенное здесь описание отношения японцев к айнам можно словами современного исследователя Ч. Дюбрей: «В поздние годы периода Эдо и в ранний период Мэйдзи… айны все еще мыслились как недочеловеки, как собаки» [Dubreuil C., 2007].
Бесчеловечное отношение самурайских властей к айнам имело под собой двоякое основание – с одной стороны, типично колониальное стремление нажиться за счет рабского труда «варваров», с другой – уничтожить их стремление к свободе, подорвать самосознание народа. Следует отметить, что этой цели японские власти добились вполне успешно, поскольку никаких крупных волнений среди айнского населения начиная с середины XIX века уже больше не фиксировалось. Современные историки отмечают: «Айны… уже не могли оказывать массовое сопротивление, подниматься на освободительную борьбу, но проявляли свой протест в различных формах. Одни решались на самоубийство, другие убивали насильников, часть уходила и пряталась в горах» [Таксами Ч.М., Косарев В.Д., 1990].
* * *
Таким образом, к тому моменту, как айнские земли и их обитатели были официально включены в состав Японии, айнское население уже оказалось в значительной степени обескровлено, истреблено, поставлено на грань выживания, а их хозяйственный уклад, быт, культура и религия находились под постоянным разрушительным давлением. Во многом это объяснялось укоренившимся в сознании японского общества многовековым пренебрежительным отношением к айнам.
Даже после того, как «аборигены» были объявлены подданными императора, в отношении айнского населения страны продолжала действовать уходящая корнями в более ранние эпохи идеология, в соответствии с которой неяпонские народы, в особенности аборигенное население «исконно японских территорий», расценивались как «варвары». Согласно взглядам создателей этой идеологии, «варварские народы» стоят на несравненно более низкой ступени социально-экономического, культурного и нравственного развития, нежели японцы. Поэтому последним надлежит выполнить возложенную на них «божественную миссию» и «цивилизовать варваров». При этом отношение покоряемых народов к этой «цивилизаторской» миссии японских идеологов не интересовало, поскольку они считали, что «варвары» в силу присущей им отсталости не способны понять те «блага», которые им предлагает Япония [Fitzhugh W., Dubreuil C., 1999].
Ярким выразителем такой идеологии стал политик и военный Окамото Рюносукэ (1852–1912), который вдохновлялся пришедшими с Запада идеями социал-дарвинизма (как известно, эти же идеи служили отправной точкой и для нацистских идеологов). Он продвигал собственную классификацию различных этносов, в которой главенство отводилось японцам, тогда как айны объявлялись «нежизнеспособным» народом, «попечение» о котором должна великодушно взять на себя Япония [Арутюнов С.А., Щебеньков В.Г., 1992].
Стоит отметить, что идеология превосходства японцев над айнами оказалась удивительно стойкой – она не была изжита даже после крушения японского милитаризма в 1945 году. Достаточно обратиться к работе выдающегося японского исследователя истории айнов Синъя Гё [Shin’ya Gyo, 1977], который приводит результаты проводившихся в послевоенные годы в Японии исследований, рассматривающих айнов «практически как животных», и цитирует сделанные в 1950-х годах заявления некоторых местных ученых, называвших айнов «расой людоедов». Со своим коллегой солидарен и другой японский айновед, Окуяма Рё, который уже в 1965 году в книге с характерным названием «История гибели айнов» писал, что главной задачей, стоящей перед современным японским обществом в отношении данного народа, следует считать искоренение расовых дискриминационных идей [Okuyama Ryo, 1979].
Логика расового неравенства стала удобной основой для насильственного «окультуривания» завоевываемых народов, в том числе в период японской военной экспансии в 1894–1945 годах. С ее помощью оправдывались массовые убийства корейцев, китайцев, а также населения государств Юго-Восточной Азии, оккупированных японской армией в период Второй мировой войны. Однако первыми, кто почувствовал на себе данную идеологию, стали айны.
Правовое и социально-экономическое положение айнов в период непосредственно после их приведения в японское подданство ярко описал один из наиболее выдающихся исследователей данного народа – британский священник Дж. Бэчелор, который провел с айнами несколько десятков лет. Он отмечает, что айны, которые успели подвергнуться японскому «окультуриванию», разительно отличаются от того гордого свободолюбивого народа, к которому они принадлежали ранее. Вместо этого, пишет Дж. Бэчелор, айнам стало присуще «раболепство, заторможенность и общая угнетенность». Что касается непосредственно отношений айнов и их новых японских хозяев, британец свидетельствует: