Несмотря на многочисленные трудности и неудачи, связанные с непреклонностью японских властей, айны в Стране восходящего солнца продолжают наращивать свою политическую активность. Они полны решимости добиться возвращения того, что было отнято у них многие десятилетия назад. «Борьба за гражданские права, за земельные права, а также уважение продолжится до тех пор, пока мы при поддержке просвещенной части японского общества не убедим правительство, что вернуть нам все, что принадлежит нам, – в его же собственных интересах, – пишет один из участников ведущейся айнами политической деятельности. – В разворачивающейся сегодня борьбе речь не идет о том, чтобы быть доброжелательным или поверхностным – речь идет о нашей судьбе, о нашей надежде. Если у нас не будет надежды для того, чтобы действовать, мы проиграем» [Там же].
Политическая борьба айнов привела их к нескольким крупным победам лишь на рубеже тысячелетий. Одна из них – принятие в 1997 году нового Закона об айнах, который пришел на смену изначально неприемлемому и давно устаревшему закону 1899 года. Однако и этот закон не смог решить проблемы, с которыми сталкиваются айны в современной Японии.
Разработка закона началась еще в 1984 году, когда благодаря усилиям Айнской ассоциации Хоккайдо был составлен законопроект, в котором содержалось пять пунктов – закрепление за айнами базовых прав человека в интересах ликвидации дискриминации; механизмы обеспечения реализации данных прав; учреждение фонда для защиты айнской самобытности; создание консультативного органа в целях выработки политики в отношении айнов; развитие айнской культуры. Иными словами, законопроект отражал основные практики защиты коренных малочисленных народов, принятые во всем развитом мире. Его разработчики постарались реализовать в нем амбициозную миссию, о которой десятилетиями мечтали айны Японии, а именно добиться «реставрации исконных прав айнов как коренного народа Японских островов, возрождения айнской культуры и достижения экономической независимости малого народа», а также «признания народа айну в качестве национального меньшинства и аборигенного населения островов».
Однако в последующие тринадцать лет в процессе проработки текста на государственном уровне законопроект был в значительной степени выхолощен – из него было удалены четыре из пяти пунктов, которые изначально предлагались разработчиками. В результате закон свелся лишь к защите айнской культуры, что, конечно, важно для айнов в Японии, однако не является первостепенным приоритетом. По этому поводу Тахара Рёко, один из айнских активистов, заметил: «Культура айнов не ограничивается языком, церемониями или танцами. Это есть сама жизнь. Культура айнов – это все то, что происходит изо дня в день в айнских семьях».
Среди наиболее актуальных для современных айнов проблем центральной, бесспорно, является признание их коренным народом Японии. Иногда можно встретить утверждение (зачастую оно исходит от официальных кругов), будто бы в законе 1997 года айны признаются таковыми. Это утверждение не соответствует действительности. В самом деле, разработчики законопроекта 1984 года важное место отвели концепции «сендзукен», которая отражает статус айнов как коренного народа и наделяет их соответствующими правами в части, касающейся земли, хозяйственных ресурсов и культуры. Однако в итоговом тексте закона данная часть отсутствует.
В целом же Закон об айнах 1997 года у многих представителей этого народа вызвал чувство разочарования: «Айны относятся к закону противоречиво. Некоторые из них видят в нем лишь схему получения денег, поскольку на него “завязаны”» крупные суммы, тогда как другие расценивают его как замаскированную попытку “купить” айнов в рамках проводимой Японией политики ассимиляции» [Арутюнов С.А., Щебеньков В.Г., 1992].
Таким образом, Закон об айнах 1997 года не дал однозначного ответа на наиболее фундаментальный вопрос – как именно, в каком статусе японское правительство рассматривает айнский народ. До тех пор, пока на него не будет дан однозначный и недвусмысленный ответ, любые попытки выстроить конструктивные взаимоотношения айнского народа и японских властей заведомо обречены на провал. Об этом свидетельствуют события, которые последовали после опубликования закона.