Через несколько дней она услышала странный звук в своей комнате, как если бы по ней кто-то ходил. Это испугало ее, и она рассказала об этом настоятельнице. Последняя изо всех сил старалась утешить ее, думая, что это всего лишь игра воображения девушки. Но звуки и постукивание продолжались везде, куда бы ни шла молодая монахиня, и, казалось, что дух постоянно сопровождал ее, давая понять свое удовлетворение стуком всякий раз, когда совершалось богослужение, но только когда эта монахиня присутствовала. В городе стало известно, что Антуанетту сопровождает призрачный гость, и многие жители Лиона пришли в аббатство Сен-Пьер, чтобы узнать об этом сверхъестественном явлении, но праздные и любопытные не были допущены.
Когда ее спросили, Антуанетта сказала, что ее невидимая спутница, возможно, была ризничей Алисой, потому что она часто думала о ней после ее смерти и часто видела ее во сне.
Тогда аббатиса вызвала духа, чтобы тот заговорил и объявил, кто он и чего хочет, и голос ответил, что он действительно сестра Алиса, бывшая ризничая аббатства, и что она всегда помнила Антуанетту, поэтому сделала ее проводником, через которого она могла общаться с миром. Тогда настоятельница спросила, не беспокоит ли ее то, что ее тело не было погребено в аббатстве, и призрак ответил, что именно это и беспокоит ее, и она очень хотела бы, чтобы ее тело было извлечено из могилы и похоронено в аббатстве. Поэтому госпожа аббатиса отправилась на поиски могилы и велела перенести тело в пределы монастыря.
Тем не менее, бестелесная душа продолжала витать вокруг Антуанетты, когда ее тело все ближе и ближе подносили к аббатству, а когда оно достигло дверей церкви, стук под ногами монахини стал еще громче. Кроме того, во время погребальной службы призрак, казалось, не знал покоя, хотя неизвестно было, выражал ли этот шум горе, пережитое заблудшей душой, или ее радость по поводу того, что ее бренные останки снова оказались в пределах аббатства. Останки были похоронены в гробу в маленькой часовне Нотр-Дам, и на него была накинута погребальная ткань.
Были приняты обычные меры, чтобы освободить душу кающейся монахини из чистилища. Монахиню, за которой она последовала, привели к преподобному епископу Суфрагану Лионскому, ей велели преклонить колени на специально принесенном для этого случая пуфике. Как только она опустилась на колени, все жадно прислушались к звукам, которые могли бы свидетельствовать о присутствии призрачного спутника. Сначала епископ осенил лоб Антуанетты крестным знамением и вознес молитву. Затем он упрекнул и заклинал злого духа удалиться. После этого он произнес отлучение от церкви.
Во время этого процесса свечи на алтаре таинственным образом гасли, а церковный колокол звонил непрерывно. Злой дух вошел в некоторых из присутствующих монахинь и заставил их закричать. Затем злой дух был подвергнут перекрестному допросу относительно его истинной личности, его присутствия в церкви, принадлежности костей, погребенных в часовне Нотр-Дам; на все эти вопросы ответы были удовлетворительными. Затем последовала служба об избавлении души от мук, умершая получила прощение и отпущение грехов.
Позже, когда ее спросили, упокоилась ли она сейчас, она ответила девятью отчетливыми стуками (чтобы представить девять порядков благословенных духов рая), чтобы показать, что она была освобождена из чистилища.
В пятницу, 20 марта 1526 года, около девяти часов вечера, когда Антуанетта собиралась лечь спать в своей келье, высокая монахиня последовала за ней в ее комнату. Она подумала, что это одна из сестер монастыря, но как только монахиня вошла, держа в руке восковую свечу, она поняла, что ошиблась, и это была незнакомка. Ее охватила дрожь. Незнакомка повернула к ней лицо, но не подняла вуали, и вскоре исчезла в углу комнаты. В ту же ночь Антуанетту разбудил голос, сказавший, что говоривший намерен проститься с ней и со всеми монахинями аббатства, и что она поднимет большой шум на заутрене, и что это будет знак ее последнего появления, после чего она уйдет к вечной радости, поскольку ее грехи были прощены ей. Перед уходом она прочла Антуанетте пять прекрасных молитв. Потом все стихло.
На следующий день в начале заутрени в церкви поднялся такой страшный шум, что все присутствующие монахини пришли в ужас, но Антуанетта встала и сказала: "Добрые сестры, не бойтесь; это сестра Алиса де Телье, которая прощается с нами. Сегодня она обретает рай".
В субботу, 21-го числа того же месяца, когда монахини находились в трапезной, внезапно раздалось тридцать три стука, означавших, что раскаяние сестры Алисы было принято, поскольку божественное милосердие сократило его с тридцати трех лет до тридцати трех дней, и после этого сестра Антуанетта больше ее не видела и не слышала.
<p>
ТРИ ПРИЗРАКА, СВЯЗАННЫЕ С СУДЕБНЫМИ ПРОЦЕССАМИ И ДВА ПРИЗРАКА МОРЯ</p>
<p>
ПРИЗРАК ЭНН УОКЕР</p>
Около 1630 года, неподалеку от Честер-ле-стрит, в Дареме, жил фермер по имени Уокер. Он был зажиточным вдовцом, и за его домом присматривала молодая родственница по имени Энн Уокер.
Однажды вечером Энн видели с угольщиком по имени Марк Шарп из Блэкберна в Ланкашире, и в ту же ночь она внезапно исчезла.
Следующей зимой мельник, по имени Джеймс Грэхэм, или Грэм, живший примерно в двух милях от того места, где жил Уокер, работал один на своей мельнице очень поздно вечером, когда, спустившись вниз после того, как он положил зерно в бункер, он увидел, к своему изумлению, фигуру женщины, стоявшей посреди бункера. Ее волосы свисали вниз и капали кровью, а на голове было несколько ран.
Мельник перекрестился и, наконец, набравшись храбрости, спросил ее, кто она и что ей нужно.
Она ответила:
"Я дух Энн Уокер, которая жила у Уокера, и была предана им; он обещал отправить меня туда, где за мной будут хорошо присматривать, а потом я вернусь, и буду жить в его доме. Поэтому однажды поздно ночью меня отослали с неким Марком Шарпом, который на болоте (она назвала место, известное мельнику) убил меня киркой, какой люди копают уголь, и нанес мне эти пять ран, а потом бросил мое тело в угольную яму неподалеку и спрятал кирку под насыпью. Его башмаки и чулки были в крови, и он попытался их отмыть, но, видя, что кровь не смывается, спрятал их там же".