Юлдашев тронулся, огибая припарковавшийся перед ним мерседес.
— Эй! Эй! Постой! — остановил его крик Рамиза.
Майор остановился и опустил окно, удивленно глядя на повара.
— Ты плёв кушал? — изобразив сладкую улыбку, громко прокричал Рамиз, стоя на небольшом расстоянии. — Ты деньги почему не платил?
На них с интересом оглядывались, из мерса высунулись толстые рожи, предвкушая наслаждение назревающим мелким скандалом.
— Это кто тебе не заплатил, Рамиз? — спросил один из пассажиров мерса.
— Все в порядке, он заплатит. Плёв кушал, платить будет, — с мстительной улыбкой смотрел на Юлдашева Рамиз.
Юлдашев молча достал полтинник, высунул его в окошко.
— У меня сдачи нет, — пропел Рамиз.
— Без сдачи, — улыбнулся уголками губ Юлдашев. — Я угощаю.
Рамиз подошел к машине, протягивая руку за деньгами. Но когда ему оставалось сделать всего шаг до машины, Юлдашев разжал пальцы, и купюра мотыльком порхнула в лужу возле машины.
— Извини, брат, — широко улыбнулся Юлдашев. — Обронил случайно.
И надавил педаль газа. Он торопился к Фаруху.
Фарух снимал номер «люкс» в гостинице «Россия», к которой питал давнее пристрастие. Здесь была знакомая ему по постоянным посещениям обслуга, к тому же он частично контролировал саму гостиницу, в которую были вложены и его деньги.
Фарух вообще больше времени проводил в Москве, чем у себя дома. А в последнее время он практически переселился в Москву на постоянное место жительства. У него обострились отношения с властными структурами в республике, которые потребовали от него повышения выплат. Высокомерный Фарух от этого категорически отказался, после чего началась нешуточная война, закончившаяся наступлением правительственных войск на его бандформирования, контролирующие стратегически важные для поставок наркотика горные перевалы.
Пришлось строптивому наркодельцу уезжать в Москву, что его нисколько не тяготило. Фарух, по своим человеческим качествам был намного ближе Юлдашеву, чем придерживавшийся строгих традиций Шейх. Сравнительно молодой, окончивший университет в Москве и поучившийся за границей, вполне светский человек, любящий хорошее общество, искусство, красивых женщин и веселье, отличный собеседник и радушный хозяин, умеющий наслаждаться праздником жизни, вот таков был Фарух. И он был симпатичен Юлдашеву, но все же бывший разведчик прекрасно понимал, что двум богам не служат, поэтому он предпочел не служить ни одному. В выборе между двумя богами он выбрал третьего себя. Он решил служить себе и затеял опаснейшую игру, в которой ценой неудачи могла стать его голова. Но он не хотел потерпеть неудачу, он собирался играть на выигрыш.
В гостинице Фарух снимал номер в самом конце коридора, в торце. Возле его дверей постоянно сидели двое молодчиков в уютных креслах. Завидев Юлдашева, выходящего из лифта, оба сразу же встали и под застегнутым на одну пуговицу пиджаком одного из них, под правой рукой, мелькнул пистолет в белой открытой кобуре на поясе. На журнальном столике, перегораживавшем узкий проход, лежала небрежно отложенная в сторону газета, её никто никогда не читал, Юлдашев знал, что под газетой лежит наготове автомат.
Охранники были хорошо знакомы бывшему майору, но тем не менее, они смотрели настороженно и пристально. Когда он поравнялся с охраной, один из молодцов, продолжая загораживать собой проход, молча приподнял край газеты, и Юлдашев так же молча положил туда свой пистолет. Молодчик опустил газету и жестом предложил Юлдашеву поднять руки, быстро и профессионально обыскал его, и только после этого молча отодвинул журнальный столик и отодвинулся сам, давая Юлдашеву возможность пройти в номер.
Но впереди него туда прошел второй охранник, и только после вошел Юлдашев. Охранник вернулся в коридор, а бывший разведчик остался в богато, но очень выдержанно обставленном номере. Вернее, в одной из комнат номера, в которой на диване сидели трое мощных мужчин средних лет, личную охрану Фарух доверял исключительно людям солидным, неоднократно проверенным, из родственного клана. Они увлеченно смотрели по большому телевизору детские мультфильмы по спутниковому телевидению.
Возле двери во вторую комнату апартаментов, сидел на стуле, перебирая безучастно в руках четки, запрокинув голову в потолок, высокий сухопарый азиат. Он был одет в джинсовый костюм и с выгоревшей под южным солнцем тюбетейкой на бритой голове. Юлдашев знал его, это был Султан, личный и бессменный телохранитель Фаруха.
Это был человек-легенда. Мастер восточных единоборств, в свое время жестокий серийный убийца, который когда-то был объявлен во всесоюзный розыск.
Ловили его несколько лет лучшие сыскари по всему союзу, а когда все же поймали, люди в нескольких азиатских республиках, узнав, что арестован, наконец, Султан-людоед, впервые за много лет уснули спокойно.
Все были уверены, что жестокого убийцу, приговорят к смертной казни, но все случилось наоборот. Его неожиданно признали душевнобольным и отправили на принудительное лечение, как говорили, у правосудия его удалось откупить за громадные деньги Фаруху. А после распада союза, Султан-людоед оказался на свободе, на каком основании и как это произошло, никто не знал. Но он вышел на свободу и оказался в свите Фаруха, превратившись в его тень.
Этот страшный человек никогда в жизни не пользовался никаким оружием, он убивал исключительно голыми руками. Его боялись все, даже охранники Фаруха сторонились и опасались его.
Султан-людоед, не прекращая пребирать четки, приоткрыл глаза и сказал негромко, обращаясь к Юлдашеву:
— Что стоишь? Иди, хозяин зовет.
И опять зашевелил губами, продолжая перебирать жесткими пальцами, которыми он свернул не одну шею, самшитовые четки.
Юлдашев несколько удивился и замешкался, поскольку ничего из-за дверей не слышал, никаких приглашений пройти. Но Султан-людоед молча глянул на него ещё раз, и Юлдашев, пожав плечом, решился пройти в соседнюю комнату. Он вошел, а за спиной у него Султан-людоед прикрыл дверь.
В этой комнате убранство внешне было ещё скромнее: небольшой диван возле стены, два кресла и журнальный столик в углу, большой письменный стол возле огромного окна, на котором трепетали белые занавески.
Хозяина в комнате не было. Юлдашев недоуменно огляделся и в это время в комнату вошел из незаметной сразу, в тон обоям обтянутой шелком двери, Фарух. Он был в светло серых брюках, белой рубашке без галстука, с распахнутым воротом. В густой черной шевелюре заметно посверкивала серебряными нитями седина. Судя по ней, последние события не прошли бесследно для Фаруха.
— Садись, — нетерпеливо указал рукой на кресла Фарух, сверкнув перстнями на пальцах.
Не дождавшись пока гость усядется, отбросив в сторону восточные условности, Фарух, не ставший садиться, спросил напрямик.
— Что с товаром и деньгами?
— Возле ресторана нашли две машины…
— Это все меня не интересует, — резко остановил Юлдашева Фарух. — Меня интересует товар. Где он? И что с ним?
Юлдашев кратко и сухо сообщил о том, что товар ищут, что товар перехвачен неизвестными конкурентами. И тут он выложил на стол свой главный на сегодня козырь в этой смертельной игре.
— У меня есть основания предполагать, что это дело рук Корнея, — не меняясь в лице, доложил он.
— Ты с ума сошел?! — повернулся к нему отошедший к столу Фарух. Зачем ему это нужно?!
— Я не знаю, — упрямо вздернул подбородок Юлдашев. — Но совсем недавно он выспрашивал меня о том, что мне известно о Шейхе.
— Так, — сразу же подобрался Фарух. — Дальше.
— Дальше ничего особенного, но он тормозил меня всю ночь, тянул с докладом тебе, отказался ехать к тебе сам, послал меня, когда должно было быть все наоборот. Повел по дурному адресу к какому-то пенсионеру. Что же еще? Повод для размышлений есть.
— Повод для размышлений действительно есть, — задумчиво повторил Фарух.
Он повернулся к Юлдашеву спиной, долго смотрел в окно, на трепещущие занавески, а Юлдашев за его спиной терпеливо ждал, в чудовищном нервном напряжении. Сейчас решалось все. Непредсказуемый Фарух мог вызвать к себе Корнея, и это стало бы катастрофой для бывшего майора.