Фарух обернулся, подошел к двери, в которую вошел Юлдашев, открыл её и позвал негромко:
— Султан, зайди на минуту.
Быстро вернулся к столу и пристально посмотрел на Юлдашева, какое впечатление произвело на него приглашение Султана-людоеда.
Юлдашев как сидел с каменным лицом, так и сидел.
— Молодец, майор, — цокнул языком Фарух, любивший называть Юлдашева по званию. — Умеешь себя держать. А ты что скажешь, Султан?
— Султан ничего не скажет, — раздалось за спиной Юлдашева, который даже не слышал, как вошел в комнату этот тихий убийца.
— Султан ничего не скажет, — повторил глухим голосом вошедший. Султан хозяина слушать будет.
— Вот, Султан, майор говорит, что Корней мог нас продать. Мог?
— Конечно, мог, — не задумываясь, ответил Султан. — Каждый может. Особенно сейчас. Деньга всем нужна. Почему вещь не продать?
— Майор говорит, что Корней не вещь продал, он нас продал, — улыбнулся Фарух.
— Мы тоже вещь, — не меняясь в лице, отозвался Султан.
— А ты меня можешь продать? — спросил Фарух.
— Не могу, — серьезно ответил Султан. — Моя жизнь тебе принадлежит, как я тебя продать могу? Только Султан не может продать. Остальные все могут.
— И майор может? — лукаво прищурился Фарух.
— Майор тоже человек, — не запнувшись, ответил Султан. — Любой человек продать может.
— А ты что скажешь, майор? — резко повернулся Фарух к Юлдашеву, шагнув в его сторону.
Бывший майор хотел встать ему навстречу, но только он сделал это, как между ним и Фарухом тенью проскользнул Султан и встал между ними, глядя прямо в глаза майору.
Глаза у серийного убийцы были бледно голубые, почти бесцветные, а темные зрачки сузились до размера булавочной головки и сверлили Юлдашева насквозь, протыкая его словно иглой. Ему стало не по себе от этого острого взгляда, который он ощутил на себе почти физически.
Юлдашев вспомнил, что расширенные зрачки говорят о симпатии к собеседнику, а суженные о неприязни, недоверии. И ему стало не по себе от взгляда Султана-людоеда, впервые он по настоящему испугался человека, такая ненависть застыла в глазах Султана. И Юлдашев понимал, что ненависть эта не просто к нему, Юлдашеву, эта ненависть у Султана-людоеда навсегда ко всем людям, и вот именно от этого и становилось страшно, потому что для Султана все были одинаковы. Для него все были одинаково мертвы.
— Так что скажешь, майор? — наслаждаясь произведенным на Юлдашева впечатлением, спросил Фарух. — Что молчишь? Загипнотизировал тебя Султан? Это он умеет, жути нагнать. Да ты не пугайся, он на самом деле добрейший человек. Мухи не обидит. Правда, Султан?
— Правда, хозяин, — опустил глаза Султан. — Зачем муху обижать? Пускай летает, муха не человек. А майора зачем спрашивать? Никто не скажет, что продать тебя хочет. Что скажет майор и так ясно. Это все не важно совсем. Важно то, хозяин, что ты скажешь. Важно то, как ты ему поверишь. Что он сказать может, ты сам знаешь. Зачем спрашивать?
— Верно говоришь, Султан, — потрогал подбородок Фарух. — Решать мне. Что ж, поверим майору. Корней мне давно не нравится. Вор — он всегда вор. А тебе, майор, кое-что скажу, чтобы ты получше думал. Ты знаешь, сколько ты денег вез и какой товар получал?
— Откуда я мог это знать? — подобрался Юлдашев, не понимая, куда клонит Фарух. — Мое дело обеспечить доставку денег и прием товара. Что за товар, какие деньги, меня это не интересует. Мне лишнее ни к чему.
— Правильно мыслишь, майор, профессионально, — похвалил Фарух. Только не мешало бы тебе кое-что знать. На этот раз на сумму, которую ты отвез, героина по оптовым ценам нужно было отгрузить не чемоданчиками, а почти что вагоном, ты понял меня?
Он пристально всматривался в майора. У Юлдашева от нехорошего предчувствия занемели кончики пальцев. Конечно же, он прекрасно знал о сумме, которую отвозили его бойцы. Именно поэтому и решился он на перехват именно в этот раз. Но вот именно сумма и не давала покоя ему все время. Он понимал, что здесь что-то не так, но старался не думать об этом.
— Так вот, майор, в чемоданчиках, которые уплыли вместе с деньгами, был не героин.
Юлдашев, при всей своей выдержке, непроизвольно дернулся вперед.
— А что же тогда?
— Интересно? — опять улыбнулся Фарух, и зловеще пообещал. — Сейчас тебе ещё интереснее станет. Так вот, в чемоданчиках наркотик будущего. Опытная партия. Это высококонцентрированный порошок, который создан в лабораторных условиях, внешне один в один похож на героин, но каждый грамм этого вещества равен примерно килограмму героина. Развести его можно только в лабораторных условиях. Ты понимаешь меня, майор? Ты понимаешь, что над нами всеми висит?
Юлдашев сел в кресло и полез за сигаретами.
— Не надо курить, — остановил его Султан. — Хозяин не любит.
Бывший майор послушно кивнул головой. Он думал о другом. Он представил себе последствия того, что может случиться, если порошок расфасуют и запарят его в розницу по Москве.
Это же катастрофа! Тогда уже никто и ничто не спасет, никакие крыши, тогда достанут из-под земли и Фаруха, и Корнея, и его, Юлдашева.
— Ты понял, майор, что это самая настоящая белая смерть? Ты понимаешь, что это уже не торговля наркотиком, а терроризм? Если мы не вернем товар, если он выйдет на улицы, нас порвут на куски.
— Я все понял, — хрипло ответил Юлдашев.
— Надеюсь, — уже без тени иронии кивнул Фарух. — Давай адрес, отправлю Гвоздя.
— Я сам поеду! — приподнялся Юлдашев.
— Сиди, майор, — махнул Фарух. — А если там Корней? Не стоит вас пока сталкивать. Подождем. Успеем с Корнеем разобраться. Адрес!
Юлдашев назвал адрес.
— Кто там живет?
— Сергей и Ирина Беловы, — четко доложил Юлдашев. — Владельцы джипа.
— Ты как сам думаешь, дилетанты, или профессионалы? — прищурился Фарух.
— Здесь такая дурацкая ситуация, все возможно. Скорее всего профессионалы. Но тогда что за трупы в машинах возле "Лесной сказки"? Если профи, нам легче, а вот если дилетанты, это куда опаснее.
— Почему? — искренне удивился Фарух.
— От профи знаешь, что можно ожидать, можно перекрыть хотя бы каналы сбыта, можно просчитать варианты, за ними всегда стоит школа, значит, можно хоть что-то предугадывать, а если дилетанты, это хуже. Дилетант всегда опаснее, он непредсказуем. Он сам не знает, что делать и принимает решения по ходу дела, в зависимости от того, какой оборот принимают события вокруг него. В этом главная опасность. Дилетанта невозможно просчитать. Возможно, взяв деньги и наркотики, могут запросто освободиться от наркотика, посчитав, что с них с лихвой хватит денег. Могут сесть в самолет и улететь на Гаваи, или там ещё куда. А могут расфасовать порошок по пакетикам и выйти продавать на улицу. Кто их знает, что они за люди?
— Ты прав, — посерьезнел Фарух. — Давай, включай свои связи, ищи по своим каналам. Это же не единственный адрес?
Фарух уставился на Юлдашева немигающим взглядом, но тот глаз не отвел, а ответил совершенно спокойно:
— Есть ещё адресок, пассажира джипа.
— Давай, командуй сам, майор, — решился Фарух. — Задействуй своих людей, задействуй Гвоздя и его братков, действуй.
— Я направлю Гвоздя по адресам, а сам пока попробую установить все, что только возможно, о владельцах джипа.
— Действуй, только докладывай мне почаще.
— А если Корней меня востребует?
— Корнею я скажу, что ты выполняешь мое поручение. Иди, майор, время идет.
— А если Гвоздь мне не поверит, что ты передал его мне?
— Поверит. Ты распорядись, а он такой, он никогда никому не верит, все равно мне перезвонит, уточнять будет. Наш брат, азиат. Восточный человек, осторожный человек.
Юлдашев повернулся и вышел.
Сев в машину, он долго петлял по улицам, проверял, не повесил ли ему Фарух «хвоста». Юлдашев тоже был восточный человек. Осторожный человек.