— Подумай об этом, — настойчиво гнул свою линию Яша.
— Я ценю твою дружбу, но… Мне сейчас не до Испании, да и мама не обрадуется, у нее сейчас новый бойфренд, Хуан, и им хочется побыть наедине, — уклончиво ответила я, помахала ему на прощание и отбыла в сильнейшем волнении.
По пути домой я заехала в наше отделение полиции. Здесь меня хорошо помнили, потому что после смерти Бориса я была у них частой гостьей. По мере проведения расследования вызывали меня все реже, в основном, когда я приезжала из Испании по делам. А потом и вовсе перестали: дело медленно, но верно переходило в разряд «висяков». Неофициально мне объяснили, что это «бандитские разборки», и мне лучше на время уехать. Что я и сделала. Но, как видно, время не помогло.
Я потопала прямиком в 21 кабинет, к капитану Олегу Ивановичу Яшину, который и вел дело. Застала я его в задумчивости над чашкой чая и бутербродом. Увидев меня, он немного сморщился, что было мне крайне непривычно: обычно при виде меня мужчины расцветали, а этот… Конечно, он женат, но это не повод так на меня смотреть. Впрочем, может у него гастрит разыгрался от постоянной сухомятки?
— Софья Павловна, рад вас видеть, — пересилил он себя и даже улыбнулся, жестом приглашая меня присесть. — Давно вернулись? Я как-то звонил вам, домработница сообщила, что вы у мамы, в Испании.
— А что, у вас есть какие-то новости? — обрадовалась я, пристраиваясь на краешек стула. — Меня бы очень устроило, если бы убийцу, наконец, поймали.
— Да нет, звонил узнать о вашем здравии, так сказать. Сейчас в городе такая обстановка, а вы тут одна…
— Вот о здравии я как раз и пришла поговорить, — с места в карьер начала я. — Мне угрожают, это как вообще?
— Угрожают? Кто? — тут Яшин окончательно поник челом. Видимо, нераскрытое дело и так вызывало у него изжогу, и на новый виток он идти явно не хотел.
Я подробно рассказала об угрозах, особо напирая на связь этих звонков с гибелью мужа. По моей версии выходило, что, поймав шантажиста, мы прольем свет на убийство Бориса. Олег Иванович, напротив, был настроен не связывать эти звонки с делами давно минувших дней.
— Ну с чего вы взяли, что это как-то связано? Может, малолетки развлекаются. Вон на днях вашим соседям в выхлопную трубу новой машины какашки запихали, а на капоте написали: «Дай машине просраться!». Вот она, золотая молодежь, и шуточки у них бандитские, — плюнул в досаде Яшин. — Вот и вам звонят, пугают. Приколы у них такие, прости Господи.
— Не похоже на малолеток, — задумалась я, хотя такая версия меня бы очень устроила.
— Тогда может поклонники? Вы женщина красивая, а еще и известная. Кстати, подпишите вот тут, для моей жены. Она вас читает, — как бы извиняясь, добавил он, придвигая мне листок. Глянув на него, я отметила, что это протокол вскрытия, и немного позеленела.
Машинально расписавшись на листке, я еще немного подонимала Яшина своими версиями. Он же не чаял от меня избавиться:
— Вы поймите, следствие все еще идет. Но даже если мы выйдем на исполнителя, найти заказчика будет непросто. Это же не алкаш алкаша за бутылку стукнул. У таких людей (тут он почему-то показал пальцем на потолок) и смерть, как правило, с размахом. Заказали его, скорее всего, люди немаленькие, — шепотом добавил он, — а нам теперь разбирайся. А недавно мне из столицы звонили, вроде как там делом этим заинтересовались. Соображаете? Значит, что-то тут нечисто, сейчас понаедут, будут копаться, а оно нам надо? Лишимся головы за здорово живешь.
Яшин приуныл, а я застыдилась, что пришла к человеку со своими глупостями, когда его голова и так в опасности.
— Если будут еще звонить или угрожать как-то иначе, сообщите. Но лучше уезжайте, а еще наймите охранника, вы девушка небедная, — напутствовал меня Яшин, провожая до дверей.
Домой я вернулась в скверном расположении духа. Оно и понятно: ничего не выяснила, а только еще больше запуталась, а родная полиция совсем меня не бережет. Мало того, что Борька оказался далеко не добропорядочным гражданином, так он еще и подложил мне свинью. Отправился к праотцам, оставив меня разбираться с наворованными деньгами. И теперь мне отвечать за его грехи.
Тут я совсем раскисла, и даже решила заплакать, но внезапно взгляд мой упал на почтовый ящик в вензелях, что висел на нашем заборе и выполнял декоративную функцию. Помимо журналов и рекламы туда редко что-то попадало. Сейчас же из ящика торчал конверт. Поставив машину в гараж, я вернулась за ним.