Вопрос, который я задал, был: «Всё помнишь?» Есения едва заметно кивнула.
— Сюда, пожалуйста, — проговорил слуга, остановившись возле двери из резных панелей.
Он распахнул её, и мы вошли в просторный кабинет.
Валерий Голицын сидел за большим массивным столом с гербами, одетый в бархатный халат и домашнюю шапочку со свисавшей вдоль виска кисточкой. При нашем появлении он отложил бумаги, которые просматривал — или делал вид — и воззрился на меня. Затем перевёл взгляд на Есению.
— Добрый день, проговорил я, кивнув. Надеюсь, не отвлекли?
— Простите, что одет не для приёма, — помолчав, ответил бывший глава Шестого отдела. — Но полагаю, не ненадолго.
— Так и есть, Ваше Высочество.
— Кто ваша спутница, маркиз? Одна из Падших?
— Совершенно верно. И моя невеста.
Брови Голицына приподнялись.
— Вот как? Вы решили взять в жёны телохранительницу? Какими же исключительными талантами она обладает, что растопила ваше ледяное сердце? — на его губах появилась скабрезная ухмылка.
— Удивительными талантами, Ваше Высочество, — серьёзно ответил я. — Поэтому я и взял её с собой.
— Да? Ну, как угодно. Я не против компании красивой молодой женщины. Присаживайтесь, — Голицын указал на кресла, стоявшие перед столом. — Признаться, я всё же удивлён, что вы, маркиз, решили прихватить свидетеля нашего разговора. У меня сложилось впечатление, что он не для посторонних ушей. Конечно, эта милая особа ваша невеста, но вы уверены, что ей нужно знать, о чем пойдёт речь?
Он многозначительно уставился на меня.
— Не волнуйтесь, Ваше Высочество. У меня от Есении почти нет секретов. И надеюсь, что со временем их и вовсе не останется.
— Что ж, вам виднее. Итак, я вас слушаю.
— Видите ли, первоначальный план пришлось скорректировать.
— Да, это я понял. Ближе к делу, пожалуйста. Что вы хотите от меня? Я скоро покину город. Мне здесь больше не рады. Всё благодаря вашему… предшественнику. Надеюсь, вы сожрали его живьём?
Я улыбнулся.
— Вы настолько мстительны?
— Мелкий засранец разрушил не только мои планы. Ваши тоже пострадали. И не единожды. Иначе вы бы сейчас не сидели здесь в его обличье. Или я не прав?
— Совершенно правы. Но если бы вы устранили его вовремя, мне не пришлось бы занимать место Скуратова.
— Не скажу, что меня это расстраивает. Но ваш упрёк справедлив. Хотя и лишь отчасти. Маркиз оказался на редкость живуч. К счастью, его везение кончилось, — Голицын взглянул на Есению. — Всё же, как вам удалось склонить на свою сторону эту прекрасную особу?
— Всё просто. Маркиз не желал принимать её в род. А кое-кому этого очень хотелось. Амбиции — чудесный рычаг влияния.
Голицын понимающе кивнул.
— Что ж, поздравляю, — он холодно улыбнулся Есении, и та склонила голову в знак того, что принимает поздравление.
— Вы покидаете город, но мне нужны ваши связи, — сказал я, возвращая разговор в нужное русло. — Чтобы добраться до императора, мало просто попасть к нему на аудиенцию. Без поддержки ваших сообщников мне не занять место Его Величества.
Голицын побарабанил пальцами по столу. Было видно, что он о чем-то размышляет.
— Не желаете передавать плоды своих трудов? — спросил я.
— Честно говоря, да. У меня имелись собственные планы на наше сотрудничество. Так что мне нужны гарантии.
— Какого рода?
— Что я смогу вернуться, когда у вас всё получится. И не просто вернуться, а занять достойное место при дворе. У вас есть полномочия дать мне подобное обещание?
— Разумеется. Никто и не собирался оставлять вас за бортом. Ваш личный вклад в наше общее дело будет оценён по достоинству.
Мой собеседник кивнул.
— Рассчитываю на вашу верность своему слову. Значит, вам нужны связи с моими… товарищами?
— Теми, кто участвует в заговоре.
— Понимаю. Да, поддержка вам потребуется, тут вы правы. Вот только для начала мне нужно кое в чём убедиться. Уж простите.
— В чём именно?
— В том, что я говорю именно с представителем наших партнёров по ту сторону крепостной стены, — на губах Голицына появилась сдержанная улыбка. — Не сомневаюсь, что господин Скуратов разобрался в текущей ситуации, и всё, что я сейчас услышал, мог бы сказать мне. У него хватило бы хитрости и храбрости заявиться сюда, выдавая себя за лицедея, чтобы выманить у меня имена остальных заговорщиков. Так что надеюсь, вы не станете возражать, если я попрошу вас снять обувь.