— О! Да я ж его знаю. Это он Витьку носопырку чуть ли не на бок своротил, — признал его «реалист».
— И я запомнил гимназера. Прыткий… Мне однажды засветил в ухо.
— Вася! А тебе не кажется, что гимназер совсем стыд потерял и заявился к нам как к себе домой. Придется показать, кто здесь хозяин…
Они куражились над парнем, зная, что тому некуда деваться, что он свое получит и придет домой к своей мамочке с разбитой сопаткой и подбитым глазом. За разговором время не теряли — сжимая кольцо, неотвратимо приближались к гимназисту. Один их них, в свое время получивший по уху, демонстративно поплевал на руки. Ждали, когда парень заскулит, запросит милости, сожмется в ожидании зуботычин, но Дмитрий ударил первым!
А дальше все было банально. Парень отбивался жестко, двое из них поначалу никак не могли свалить его и потому постепенно зверели. Третий, которому досталось по уху в коллективной драке, на этот раз осторожно прикладывал снег к подбитому глазу и громко матерился. У Дмитрия уже текла кровь из носа, глаз тоже стал заплывать, но он продолжал отмахиваться от них, получая с каждой секундой все больше и больше ударов. Наконец они, уже втроем, сбили с ног упрямца и в остервенении стали молотить ногами по чему попало, не задумываясь о последствиях, не отдавая себе отчета в том, что перешли грань, за которой начинается убийство…
— Эй, парни! А ну кончайте. Совсем забьете гимназиста, — услышал Дмитрий голос ангела-спасителя.
«Реалисты» одновременно посмотрели на заступника, прекратили бить парня и перевели дыхание. Можно продолжать, ибо защитником оказался совсем плюгавый мужичонка неопределенного возраста в полушубке и сапогах. На него можно отрядить одного — даже тот, что с подбитым глазом, справится с недомерком — и продолжить начатое дело. Или, по меньшей мере, подумать, стоит ли продолжать. Гимназер-то подняться пытается. Значит, нужно добавить, пока не оставит своих попыток.
— Иди-ка ты, дядя, своей дорогой. А то и тебя до кучи положим, — миролюбиво обратился к мужичонке предводитель. — Или нам разобраться с тобой, как с этим?
— Вот и разберись, сынок, — предложил мужичонка и обратился к Дмитрию, который пытался встать, — а ты лежи знай, без сопливых обойдусь.
Дмитрий с удовольствием лег. Вставать совсем не хотелось. Зачерпнул горсть снега и приложил к носу. Он услыхал только чье-то короткое хаканье, глухой удар упавшего на землю тела и повернул голову: неужели бьют его заступника? Тогда придется подниматься через не могу!
Но в этом не было нужды. Главарь лежал на дороге за спиной мужика и не шевелился. Должно быть, неудачно упал. Как это получилось? Двое одновременно с двух сторон бросились на мужика. Не в добрый для них час они это сделали. Вот сейчас Дима видел все! Мужичонка странно откинулся назад, и кулак нападавшего пронесся мимо. Как он успел перехватить «реалиста», Бекешев не понял. Но увидел, как упал его заступник, а над ним пролетел по воздуху нападавший и обрушился всем телом на своего с подбитым глазом дружка. А мужчина тут же оказался на ногах. Дмитрию даже показалось, что сделано это было без помощи рук.
Дмитрий пришел в восторг от его умения драться, даже забыл о боли. Но головы не потерял и потому заметил, как за спиной умельца поднялся-таки первый «реалист». В руке его сверкнуло и взлетело вверх лезвие ножа.
— Нож! — крикнул Бекешев.
Мужчина резко повернулся одновременно с криком Дмитрия и поднырнул под руку с ножом, моментально выбросив вверх свою. Когда две руки бесшумно столкнулись, образовав крест, он мгновенно пропустил вторую руку под мышкой нападавшего и сделал замок. Заломив руку с ножом, одновременно выставил бедро вперед и бросил через него реалиста. Все произошло в доли секунды. Короткий удар ногой по корпусу лежащего, его тонкий вскрик — и выломать нож из ослабевших пальцев уже не составило труда.
— Зарежу, если подойдете. А потом вас, — спокойно, как будто речь не шла об убийстве, сказал он, приставив нож к горлу главаря. Обращался он к тем двоим, которые уже успели вскочить и в нетерпении отомстить пошли на него, пока еще не осознав, что столкнулись с бойцом, который по мастерству не им чета. Мужчина не хотел их больше бить и потому справедливо посчитал, что угрозы будет достаточно.
Они застыли, напрягая не привыкшие думать мозги в попытке решить сложную задачу: как поступить? Удрать и бросить в беде своего предводителя? Да он потом… ясно, что будет потом. Попытаться выручить? Так ведь по правде ткнет ножом, и не докажешь, что нарочно. Их приятель сам мог напороться. А если даже и не ткнет, то и без ножа с ними справится.