Еще несколько раз бил Фадеев, но каждый раз его удары только рассекали воздух — реакция у Дмитрия была феноменальной, движения легки и скоры. Фадеев начал удивляться: в чем дело? Он никак не может попасть в этого подпоручика. Тот прыгает от него мячиком в разные стороны, проскальзывает под вытянутой рукой, почти задевая головой подмышку, и еще успевает нанести легкий удар по корпусу, как бы напоминая, что тоже дерется.
«Пора кончать», — подумал Бекешев. Он подпустил Фадева достаточно близко, резко присел на одной ноге с одновременным поворотом к Фадееву боком. Уперся рукой в землю, вторую ногу заученно выбросил вперед и подсек. Фадеев рухнул на траву, не поняв, как он получил удар по ногам, если его противник почти лег на землю.
— Все! — немедленно поднял руку Жданов. — Победа за Бекешевым.
— Это случайность! — вскочил на ноги Фадеев.
— Нет! — вышел из круга зрителей Караев. — Все было по правилам. Вы проиграли схватку. — Повернулся к Бекешеву: — Где учились подсечке?
— На родине, — ответил Дмитрий. — Еще пацаном был.
— Как насчет того, чтоб со мной сейчас? Не устали, надеюсь?
Дмитрий замялся. Уложить любого курсанта — это одно дело. Преподаватель — совсем другая песня… Он положит и Караева, это ясно. И что после? Какими глазами курсанты будут смотреть на такого учителя? Может, поддаться?
— Не вздумайте мне поддаться, подпоручик. Не надо беречь мой авторитет, я о себе позабочусь, — догадался о его мыслях Караев. Он уже снимал сапоги. — Если вы это сделаете, я перестану вас уважать. Как определим победителя?
— Успешный болевой прием, — поставил условие Бекешев, вспомнив, что в школе Муссы Алиевича только так выявлялись победители поединка.
Они сошлись в схватке, и скоро никто не остался равнодушным, глядя на стремительное мелькание рук, ног, изгибы тел, захваты и броски. Бекешев сразу забыл, что хотел поддаться, — после первого же выпада штабс-капитана. Это была атака профессионала. Караев оказался равным ему, и потому все мысли подпоручика были только о победе. Штабс-капитан получил пару ударов ногой в грудь и один по голове, сам ответил бросками, без пощады швыряя Бекешева на землю. Они постепенно зверели, и крики, которыми зрители поддерживали их, стали постепенно затихать. Курсанты переглядывались между собой, но никто не рисковал встрять между ними — сомнут, искалечат да еще и не заметят в горячке… Хотя никакой горячки не было. Взаимная злость не мешала им холодно выискивать слабые места друг у друга.
— Прекратить! — услышали они командный голос начальника школы.
Инстинкт дисциплины сработал в Бекешеве, и он приостановился. Этого оказалось достаточным, чтобы Караев, захватив руку Дмитрия, заставил его перевернуться в воздухе. Штабс-капитан не стал ни проводить болевой прием, ни имитировать смертельный удар ногой по голове. Мгновенно сообразил, почему удалось легко бросить Бекешева. Отпустил руку и помог подпоручику встать. Разойдясь в разные стороны, они церемонно поклонились друг другу.
Показательный бой сыграл большую роль во взаимоотношениях между преподавателями и курсантами. Учителя увидели, что в школу пришли молодые офицеры, уже умеющие постоять за себя, — у каждого было нечто свое, что отличало его от других. Один умел хорошо фехтовать, другой прекрасно стрелял… Для преподавателей курсанты очень скоро стали новыми товарищами, которых надо обучить профессии разведчика. Субординация соблюдалась во время занятий — все указания и приказы выполнялись беспрекословно. А вечером учитель и курсант могли даже выпить на брудершафт и потрепаться на любые темы. В этой школе разница в звании и возрасте не имела почти никакого значения.
Караев подружился с Бекешевым. Со временем он начал говорить «ты» молодому человеку. Они развлекались вдвоем, вели задушевные беседы, выпивали, хотя Бекешев не был большим любителем спиртного и в этом виде спорта никогда даже не пытался соревноваться с новым другом, безоговорочно отдавая ему первенство. Но на борцовском ковре не было уступок. Часто они устраивали показательные бои, где капризная виктория переходила от одного к другому. Вечерами, оставшись вдвоем в тренировочном зале, они разрабатывали новые приемы, бессознательно повторяя путь мастеров восточных единоборств.
Дмитрий писал учителю об этих разработках и всегда получал ответы с одобрением или критикой, которая порой была уничтожительной. В таком случае они либо отбрасывали прием, либо доводили до ума.
Караев хотел познакомиться с Муссой Алиевичем.
Он долго и терпеливо обучал Дмитрия кидать нож. Ничего не получалось поначалу — нож летел сильно, но не вонзался в горло манекена или в доску с нарисованными на ней кругами. Уже все научились с кажущейся легкостью вонзать оружие в указанную Караевым цель, а Дмитрий никак не мог освоить это искусство. Как он завидовал другу, когда тот снизу без замаха швырял финку, и она всегда втыкалась почти в центр круга.