Отправив отряд к монастырю, Киаран наклонился вперёд и пригляделся к идущей по причалу женщине. Это точно Лейза! Для тревоги не было причин: рядом с ней шёл Выродок. Но напряжение, не дающее Киарану покоя уже несколько дней, передалось жеребцу — он сорвался с места в галоп.
Возле непрочного на вид деревянного сооружения топтались слуги. Постукивая башмаком о башмак и колотя себя по плечам, равнодушно наблюдали, как Киаран спешивается. Служить чужому господину они явно не желали: не поклонились, не подскочили, чтобы взять коня под уздцы. Кичливый горный народец… Местные порядки быстро сотрут с них налёт гордыни.
Подойдя к пристани, Киаран надавил ногой на тесину, проверяя на прочность. Выдержит ли древняя постройка троих? Доска под сапогом слегка прогнулась.
Осторожно ступая, он приблизился к матери герцога. Телохранитель уступил господину своё место и оставил их одних.
— Что вы здесь делаете, миледи?
— Гуляю, — ответила Лейза, напрасно всматриваясь в поверхность озера; своего отражения она не увидит.
— В такую погоду?
— Не могу вспомнить, в Шамидане всегда так рано приходит зима?
— До зимы больше месяца.
— Я говорю не о календаре.
— Я понял, — улыбнулся Киаран. — Прошлая зима тоже началась раньше срока. Идёмте, миледи. Тут холодно.
— Я привыкла к холодам и снегу. Мы с Рэном часто ходили в горы, там зима длится круглый год. В самой Дизарне лето прохладное, туманное, зима снежная и тихая-тихая. Мне надо заново привыкать к ветру.
Внезапно ветер утих, будто кто-то установил заслон. Киаран удивлённо завертел головой, вслушиваясь в тишину. От конюшни донёсся скрип несмазанных петель, послышалось лошадиное ржание, и вновь воцарилась тишина, будто монастырь опустел.
Лейза поправила на голове капюшон и повернулась к Киарану:
— Это место меня завораживает. Есть в нём что-то колдовское.
— Меня тоже завораживает, — сказал он, бесцеремонно разглядывая её губы; должно быть, горячие как огонь, раз кристаллики льда тают, едва их коснувшись. — Рассвет, снег, тишина… Рядом красивая женщина.
На губах заиграла лёгкая улыбка.
— Цвет вашего рода?
Киаран с усилием моргнул и посмотрел Лейзе в глаза:
— Что?
Она указала на брошь, приколотую к его берету:
— Коричневый алмаз.
— Да, цвет дома Айвилей.
Лейза взяла в ладонь его медальон:
— Что означают эти стрелы?
Киаран пожал плечами:
— Не знаю. Герб рода придумал родоначальник.
Надо ли ей знать, что это оберег? Он обладает колдовской способностью оберегать хозяина не только от бедствий, но и от воздействия чар.
— Я слышала, он был колдуном.
— Я тоже слышал. — Стянув с руки перчатку, Киаран сжал в кулаке медальон вместе с холодными пальцами Лейзы. — Вы замёрзли, миледи.
— Ничуть, — вымолвила она и, мягко высвободив пальцы, вновь устремила взгляд на поверхность воды.
Киаран подставил ладонь под снежную крошку, пытаясь вспомнить, о чём хотел поговорить с Лейзой. Из глубин памяти почему-то всплывали истории о собственном далёком предке. Он якобы мог находиться в двух местах одновременно. Обладал способностью проникать в чужие сны, умудрялся убедить спящего человека, что тот умер, и человек, не просыпаясь, умирал на самом деле. Предок делал невообразимые вещи, а своим потомкам, по неизвестной причине, передал всего лишь умение проводить ритуал с отказниками. Айвили смирились с потерей дара. Из века в век тренировали наёмников, богатели и с гордостью рассказывали своим детям о знаменитом прародителе.
Киаран и его отец считали эти истории выдумкой — до тех пор, пока накануне казни не умер великий лорд Лавери Хилд, осуждённый за подделку завещания короля Осула. Причину смерти определить не удалось. Лорд просто-напросто не проснулся утром. Двое тюремных надзирателей клялись, что пропустили к заключённому его супругу леди Лейзу и она провела в камере всю ночь. Стражники и слуги утверждали обратное: супруга лорда не покидала свой фамильный замок, находящийся за десятки лиг от Фамаля.
Потом произошло невероятное. Сотни людей, отец Киарана в том числе, видели Лейзу в похоронной процессии. Хотя её голову покрывала чёрная кружевная накидка, вдову лорда Хилда узнали по фигуре и голосу: она произнесла короткую прощальную речь, а чуть позже у входа в фамильный склеп принимала соболезнования тех, кто знал её супруга лично. Как потом выяснилось, в то же самое время Лейза выкрала своего сына у назначенного судом опекуна и обратилась в бегство.
Прокатился слушок, что у Лейзы Хилд есть двойник или сестра-близнец, о существовании которой никто не догадывался. И только Киаран и его отец распознали в ней способности, какими обладал их далёкий предок. Именно тогда, двадцать лет назад, они замыслили использовать Лейзу в своих целях. Разузнали, где она поселилась, и первыми написали ей: мол, Айвили в долгу перед покойным лордом Хилдом и окажут любую помощь и поддержку его супруге с сыном, если они когда-нибудь вернутся на родину.
…Киаран украдкой посмотрел на Лейзу. Целых двадцать лет он думал о ней как о чём-то неживом и бестелесном. Теперь же испытывал странное чувство, будто всю жизнь провёл без души и даже не подозревал, что она существует, — и вдруг нашёл её! Разве такое возможно? Он совершенно не знает эту женщину. Хотя нет… что-то ему известно. Искренняя любовь и безмерное сострадание толкнули Лейзу на убийство мужа. Способность к риску и безграничная смелость помогли ей выкрасть сына и сбежать. Эти качества вызывали у Киарана неподдельное уважение.
Сумела бы Ифа убить его, приговорённого к четвертованию? Нет. Она бы ползала перед судьями на коленях и умоляла пощадить. Какая же ты разная — женская любовь.
— Идите, милорд, — произнесла Лейза, продолжая смотреть на матовую гладь озера. — Герцог вас уже заждался.
Он наконец-то вспомнил, зачем пришёл.
— Вы должны остаться в монастыре, миледи.
— Почему?
— Есть две причины. Подозреваю, что нам предстоит бой. И не один.
Лейза взглянула на него с хитрым прищуром:
— Я буду вам мешать.
— Да, — кивнул Киаран.
— Вторая причина?
— Скоро сюда доставят живого мертвеца.
Красиво изогнутые брови поползли на лоб.
— Фаворита королевы Эльвы?
Удивление Лейзы позабавило Киарана. Она не верила, что хозяин наёмников выполнит обещание. Господи! Да ради неё, ради её доверия и возможности сблизиться, он готов на собственном горбу пронести Рэна Хилда до Фамаля и усадить на трон!
— Я не знал, какой дорогой мы поедем и где окажемся завтра, поэтому приказал доставить его сюда. Надеюсь, у вас получится выудить из него все тайны. Если не получится — ваш телохранитель развяжет ему язык.
— Я остаюсь в монастыре. — Лейза вздохнула. — К сожалению, не по собственному желанию и не потому, что вы попросили, а по приказу моего сына. Со мной остаются все слуги.
Киаран поклонился и улыбаясь пошёл по причалу. Он правильно просчитал шаги герцога Хилда.
За спиной прозвучало:
— Пусть герб вашего дома хранит вас, лорд Айвиль.
— 1.15 ~
Воины герцога Хилда выстроились во главе отряда. Оглянулись на шум и суету в хвосте колонны и в замешательстве от увиденного невольно сломали ровные ряды.
Позвякивая кольчугами, наёмники надевали подшлемники и шлемы. Но не это привлекло внимание рыцарей. Они не сводили глаз с подростков-щитоносцев. Юные Выродки с помощью длинных ремней подвешивали к сёдлам дополнительные стремена, служившие им во время боя подножкой. Проверяли надёжность креплений, высоко подпрыгивая и опираясь на металлические дужки то одной ногой, то другой.
Киаран довольно посмеивался в воротник плаща, наблюдая за людьми герцога. Они ещё не видели, как щитоносцы перелетают через коня на всём скаку, чтобы отбить щитом удар копья или защитить всадника от града стрел. В бою мальчики проделывали непостижимые уму трюки, понимая, что когда-нибудь их прикроют так же, как сейчас прикрывают они.