— Скоро — это когда?
— В ближайшем будущем.
— В ближайшем будущем она понесёт наследника короля. Если бы ваши… целительницы обнаружили у неё серьёзное заболевание, они бы вам доложили?
— Да, — произнёс Киаран без раздумий.
Лейза посмотрела на него:
— А вы доложили бы мне?
— Конечно, — ответил он, с трудом выдерживая жалящий взгляд. — Как вы поняли, что они мои дочери?
— Никак. Вы сами только что сказали.
Киаран подавился воздухом и закашлялся. Какой же он дурак!
Лейза похлопала его по спине и, замерев, проговорила:
— А вот и наш король…
В тот же миг гвардейцы, стоящие по бокам двери, ударили древками копий о пол.
В сопровождении почётного караула в зал вошёл Рэн. Вместо бархата и шёлка — кожаные штаны и куртка. Грудь и спина закрыты стальными пластинами с орнаментом из латуни. На плечах пластинчатые наплечники, покрытые геральдикой. И сапоги, в которых герцог Хилд впервые ступил на землю королевства.
Рэн не упал перед помостом и не потерял мантию. Святейший отец торжественно прочёл молитву и отточенным движением, словно делал это сотни раз, возложил ему на голову корону.
Получив от Хранителей атрибуты верховной власти, король Рэн произнёс:
— Клянусь поддерживать хорошее и изживать плохое. Клянусь оберегать старые традиции и не препятствовать новым, если оные направлены на мир и процветание Шамидана.
Присутствующие одобрительно зашумели.
— Перед тем как принять от вас клятву верности, — вновь проговорил Рэн, — хочу закрыть один вопрос. Великий лорд Мэрит!
Тот приблизился к возвышению:
— Я весь внимание, ваше величество.
— Я возвращаю вам штандарт вашего дома. Вы правы, он должен сгореть в погребальном костре вместе с последним потомком великого рода.
Королевский гвардеец внёс в зал зелёный флаг с двухголовым волком. Отвязал с навершия пурпурную ленту и вручил штандарт лорду.
— Благодарю, ваше величество, — произнёс Мэрит, сжимая в кулаке флагшток с такой силой, словно это был меч.
— Я бы вернул вам и замок, лорд Мэрит. К сожалению, порадовать вас не могу. Во время переговоров ваша сторона нарушила рыцарский кодекс чести. Надеюсь, ваши родственники или друзья обеспечат вам пристанище, где вы проведёте безбедную старость.
Мэрит попятился и смешался с толпой. Только флаг выдавал его месторасположение.
Рэн вызвал бывших вассалов покойного герцога Мэрита — тех, кто сдал ему свои крепости.
— Господа! Я возвращаю вам феоды и штандарты ваших домов. Выберите себе достойных сюзеренов, способных не только защитить вас в лихое время, но и помочь вам окрепнуть и увеличить состояние.
Под аплодисменты и одобрительные выкрики дворян гвардейцы внесли флаги и вручили их владельцам. Поступок, достойный короля, привёл к нужному результату: великие лорды и малые, не имеющие покровителей, с энтузиазмом начали выстраиваться в очередь, чтобы принести клятву верности.
Киаран одним из первых присягнул королю. Отойдя в сторону, поискал взглядом Лейзу — она куда-то исчезла. Решив отвести Янару к служанкам, пока есть свободное время, Киаран двинулся к выходу из зала. Ритуал принесения клятвы затянется на час-полтора. Потом состоится переназначение потомственных Хранителей печати, казны, сокровищницы, грамот и подземелья. Официальная часть церемонии завершится назначением коннетабля королевской гвардии, после чего король вместе с гостями отправится на пир. Киаран, тешивший себя надеждой получить обещанную должность, не мог пропустить эти мероприятия.
Пробираясь через толпу, он краем глаза заметил сбоку белое пятно. Неужели Янара? Повернув голову, увидел Чистильщика душ. Лицо закрывал капюшон. На шее множество железных цепей, заставляющих монаха сутулиться под их тяжестью. Сморщенные руки перебирали нанизанные на нить белые бусины.
— Наконец-то на троне сидит законный король, — прозвучал шипящий шёпот.
Киаран оторопел: член тайного ордена нарушил обет?.. Наклонился к старику:
— Мне показалось или вы что-то сказали?
— Король знает, что его деда отравили вы?
Киаран потянулся к кинжалу. В голове барабанило: не здесь, не здесь.
— Я был сопливым мальчишкой, когда герцог Дирмут умер от чахотки, — проговорил он, ненавязчиво подталкивая монаха к двери.
— Вы и ваш род — одно целое, милорд. За вами тянется кровавый шлейф прегрешений всех предков. Ваш отец превратил герцога Дирмута в развалину, поэтому Осул сел на трон. Вам ли этого не знать?
— Кто вам сказал эту ерунду? — прошептал Киаран, озираясь. Не дай бог, кто-то услышит. Не дай бог!
Дворяне шумели и подгоняли друг друга, желая поскорее присягнуть королю. Им не терпелось покончить с торжественной частью и сесть за праздничный стол.
— Лорд Айвиль! — окликнул кто-то. — Не уходите! Лорд Айвиль!
Он оглянулся. Определить, кто кричал, не удалось. Посмотрел вперёд и не увидел монаха. Рывком повернулся влево, вправо. Завертелся на месте. Белые накидки гвардейцев цепляли взгляд и мешали сосредоточиться. В груди разрасталась паника.
Киаран выскочил в коридор. Бывшие вассалы Мэрита скручивали флаги.
— Вы не видели белого монаха?
— Нет, милорд.
Киаран кинулся к караульным:
— Из зала выходил белый монах?
— Нет, милорд.
Он поднялся на балкон, окинул толпу взглядом. Перешёл на другой балкон… Выйдя во двор, велел Выродкам перекрыть выходы из замка, обыскать постройки и подвалы, вылезти из кожи вон, но найти Чистильщика душ.
Вернувшись в башню, Киаран вновь расспросил караульных и встал в дверях Тронного зала. Кто выдал этому старику тайну, связывающую род Айвилей с королём Осулом? Только сам король Осул. Кому король Осул выдал тайну? Только безмолвному Чистильщику душ. Никому другому он не признался бы в содеянном.
Вокруг продолжали толкаться и возбуждённо шуметь дворяне. Очередь к трону становилась короче. Если Янару не отвести в женские покои сейчас, то ей придётся томиться в укрытии до вечера.
— На вас лица нет! — воскликнул Ардий, когда Киаран вошёл в ложу. — Что случилось?
— Потерял фамильный перстень.
— Не расстраивайтесь. Люди перейдут в другой зал, и перстень найдётся.
— Я тоже так думаю… Леди Янара, вам пора. Сэр Ардий, вы оставайтесь. Незачем ходить друг за другом.
Проводив вдову и препоручив её служанкам, Киаран долго сидел на корточках в тишине подземелья, силясь остыть. Хаос в голове сменился чёрной пустотой. Ни одной мысли. И вдруг забрезжила надежда. У монаха нет никаких доказательств. Ни документов, ни свидетелей. И заговорит ли он открыто? Нарушение обета молчания ляжет несмываемым пятном на репутацию древнейшего ордена. А если заговорит? Рэн знает, что род Айвилей не пользуется народной любовью, и, скорее всего, расценит слова монаха как бред полубезумного старика или как клевету.
Киаран вернулся в Тронный зал, когда ритуал клятвы верности подходил к концу.
— Где вы были?
Он посмотрел на Лейзу:
— Отводил вдову.
— Ей понравилась церемония?
— Я не спрашивал.
— А я разговаривала с вашим сыном. Вы совсем забыли о Гилане.
— Каюсь, забегался, — кивнул Киаран и посмотрел на малого лорда, присягающего королю последним.
Рэн отдал атрибуты власти Хранителям и объявил о своём решении оставить на высоких постах тех же людей.
Услышав это, Киаран скривил губы. С Хранителями всё понятно. Они получали свои должности по наследству и не играли в политические игры. Не поддерживали ни короля, ни его противников и соблюдали полный нейтралитет во всех вопросах, поскольку присоединение к какому-либо лагерю равносильно потере престижного места при смене власти. Их мало волновало, кто сидит на троне. Они служили не королю, а королевству. И при любом правителе исполняли одни и те же задачи.
Не испытывая ни досады, ни злости, Киаран смотрел на сияющего от гордости коннетабля королевской гвардии. В ушах звучали аплодисменты дворян и голоса гвардейцев, поздравляющих командира.