«Вот и всё, пора домой», — подумал Киаран и сделал шаг назад.
Лейза схватила его за рукав:
— Вы куда?
— Пойду поищу Гилана.
Пальцы Лейзы, сжимая ткань его куртки, побелели от напряжения.
— Подождите!
— Мне здесь больше нечего делать.
С помоста прозвучало:
— Великий лорд Айвиль!
Киаран обернулся. Хранитель грамот протянул королю серебряный поднос, на котором лежал свиток, обвязанный золотым шнуром.
— Я назначаю вас лордом Верховным констеблем. Даю вам широкие судебные полномочия и возлагаю на вас исполнение высших функций военного управления. — Рэн взял свиток с подноса. — Ваша охранная грамота, лорд Верховный констебль. На днях будет готов ваш охранный жетон.
Киаран не верил своим ушам. Лейза не раз говорила, что её благодарность удивит его. Назначение не удивило — поразило! Особое удовольствие доставляли вытянутые лица лордов. Хозяин Выродков, хранитель сотен ужасных тайн, стал правой рукой короля!
Рэн пригласил гостей к праздничному столу и вместе с Лейзой покинул зал. Прижимая свиток к груди, Киаран наблюдал, как дворяне друг за другом исчезают в распахнутых дверях. Торопятся запить яд зависти и заесть горечь негодования и тревоги.
— Вы рады, милорд? — спросил Гилан.
Киаран взъерошил ему волосы:
— Рад.
— По вам не видно.
— Мне не верится. — Киаран повертел в руке свинцовую печать, прикреплённую к золотому шнуру. — Сходи во двор. Узнай, Выродки нашли то, что я просил?
— Хорошо, — кивнул Гилан. — Придержите для меня место за столом. — Ринулся в толпу и заработал локтями, пробивая себе путь.
Киаран прошёлся по залу, заглянул за колонны, надеясь обнаружить рясу. Её мог надеть кто угодно, а потом быстро снять и спрятать. Иначе старику не удалось бы скрыться за несколько секунд. Внутренний голос нашёптывал: род Айвилей перешёл тайному ордену дорогу. Монахам подвернулся случай отомстить.
Решив на рассвете отправиться в Ночную крепость и перешерстить семейный архив, Киаран поспешил в Пиршественный зал.
— 1.42 ~
— Мне кажется, вы слишком радостно читаете молитвы, — проговорила Таян.
Она, как и Янара, стояла на коленях посреди маленькой молельни, опираясь локтями на низкую каменную скамью. Только перед Янарой лежала раскрытая книга, а Таян разглядывала тени на стене.
— Я не знаю церковного языка, — вымолвила Янара. — И вообще-то я молчу.
— Тогда зачем смотрите в книгу?
— Так положено. Это Книга Книг. Святое писание.
Таян села на пятки:
— Тем более странно. Не понимаете, что там написано, а улыбаетесь.
Янара оторвала взгляд от страницы, покрытой вязью как кружевами:
— Я благодарю Бога.
— За что?
— За всё, что у меня есть.
— А что у вас есть?
— Кров, еда, мягкая постель, огонь в очаге…
— Это вам дал король. Что дал вам бог? — допытывалась Таян.
— Он подарил мне жизнь.
— Подарок — это вещь, с которой можно делать что угодно. Вы можете жить, как вам хочется?
— Не могу.
— Тогда за что вы его благодарите?
— Таян! — прикрикнула Миула, удаляя ножом нагар со свечи.
Посмотрев через плечо, Янара вскочила на ноги:
— О господи! Миула! В молельню нельзя приносить оружие!
Служанка двумя пальцами очистила лезвие от воска и затолкала нож в кармашек на голенище сапога:
— Где вы увидели оружие?
— Зачем он тебе?
— Вдруг кто-то захочет срочно сбрить бороду.
— Выйди.
— Миледи…
— Выйди!
Обиженно надув губы, Миула удалилась.
Янара села на скамью. Обвела взглядом помещение без окон и с низким потолком. Замкнутое сплющенное пространство давило на плечи, заставляло сгибать спину и склонять голову. На столике у двери тоскливо горели свечи, окропляя медный подсвечник восковыми слезами.
— Не сердитесь на неё, — сказала Таян тягучим, не по-детски низким голосом.
— Я не сержусь. — Янара запахнула на груди полы плаща. — Своей жизнью распоряжаются только мужчины. Женщины повинуются. Отцу, мужу, брату, сыну.
— Ну вот… Благодарить бога не за что.
— Когда я попаду на небеса — попрошу его заступиться за женщин.
— Думаете, бог станет вас слушать? Он же мужчина.
Янара улыбнулась:
— Иди ко мне.
Таян подползла к ней на коленях. Янара обняла девочку за плечи и прижалась щекой к чепцу на её голове:
— Замёрзла?
— Нет.
— Давай пойдём в город и купим вам с Миулой шарфы и варежки. Потом найдём укромный уголок и поиграем в снежки. Ты играла когда-нибудь в снежки?
— Конечно играла.
— А я — нет.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Миула:
— Миледи! К вам пришли.
— Кто?
— Не знаю. Смотрительница сказала, что вас ждут возле Женской Башни.
Янара вышла из молельни, вместе со служанками пересекла тесный дворик и, завернув за угол белокаменного строения, споткнулась:
— Бари?..
Брат спустился с лестницы и двинулся ей навстречу важной походкой.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Янара, всматриваясь в заросшее бородой лицо.
В голове пронёсся ворох мыслей. Бари пришёл за деньгами, заработанными сестрой в холостяцком доме. Или за лошадью, которая была возвратной частью приданого, а Янара приехала на ней в Фамаль. Или он упросил настоятельницу монастыря приютить нищую вдову?
Брат вытащил из-за пазухи тулупа рукавицы. Надев их, взял Янару под локоть:
— Проводишь меня до ворот?
Значит, он явился не за деньгами. Ну и слава Богу. Не хотелось оставаться с пустой монетницей за десятки лиг от дома.
Они пошли по дорожке, проложенной между сугробами. Сзади, оскальзываясь и посмеиваясь, следовали Миула и Таян. Слева и справа звучали голоса работников, занятых уборкой снега. Рядом надсадно дышал брат.
— С Рулой всё в порядке? — не выдержала Янара.
— В порядке. — Бари посмотрел на неё как-то странно. — Хорошо выглядишь. Посвежела. И одета прилично.
— У тебя какие-то дела в городе?
— Дела. — Бари оглянулся. — Вы можете не идти за нами? — Дёрнул Янару за локоть. — Скажи им.
Она обернулась к служанкам:
— Всё хорошо. Это мой брат. Подождите меня здесь.
— Настырные какие, — проворчал Бари, увлекая её дальше.
Янара озиралась, силясь понять, где они находятся. Дорожки пересекались и разбегались в разные стороны. Вокруг какие-то строения с портиками и галереями, лестницы и террасы, занесённые снегом. Там и тут над постройками возвышались башни.
— Ну всё! Дальше не пойду, а то заблужусь. — Янара выдернула локоть из руки брата. Поправила сползший на затылок капюшон, запахнула на груди полы плаща. — Говори, зачем приехал.
Бари вытер рукавицей нос:
— Ты выходишь замуж.
Янара похолодела:
— Нет…
— Уже всё решено. Я подписал договор.
Забыв о правилах приличия, не думая о том, что кто-то может их увидеть, Янара со злостью вцепилась в воротник тулупа, притянула брата к себе и прошипела ему в лицо:
— Ты не можешь так со мной поступить!
— Могу.
— Я лучше лягу в могилу, чем в чью-то постель!
Заметив, как брат поднимает руки, зажмурилась. Сейчас ей выбьют зубы…
Брат мягко высвободил воротник из её пальцев:
— А если это постель короля?
Из глаз Янары брызнули слёзы.
— Зачем ты это делаешь?
Бари взял её за плечи и хорошенько встряхнул:
— Ты слышишь меня или нет? Ты станешь женой короля.
— Не хочу!
— Дура! Ты станешь королевой!
Янара без сил опустилась в сугроб:
— Я не хочу.
Бари присел на корточки, стал поглаживать её колени:
— Этого хотел наш отец. Он сейчас смотрит с небес и радуется.
— Господи… — Янара закрыла лицо ладонями. — Я только начала дышать.
— Я дал тебе в приданое свою землю вместе с каланчой.
Янара уронила руки:
— С ума сошёл… Где вы будете жить?
Бари наклонился к ней и прошептал:
— Король назначил меня кастеляном Мэритского замка. Представляешь?! Мы с Рулой переберёмся жить в настоящий замок! — Восторженность в его глазах сменилась лихорадочным огнём. — У меня будут слуги, стражники. Склады с провизией, конюшня с лошадями. Твоя сестра наконец-то выйдет замуж и слезет с моей шеи. Я не смел о таком мечтать! Как ты его захомутала?