Командир Выродков обменял деньги у пристроившегося в углу молодого человека, расплатился за ночлег и ужин с хозяином и подсел к Киарану.
Не успели воины согреться, как служанки запорхали вокруг столов мотыльками, расставляя глиняные миски, кружки и кувшины с элем и сидром. Наблюдая за Выродками, разрезающими кашу ножами, Киаран потягивал вино, припасённое хозяином харчевни для важных гостей. Вино, надо сказать, так себе. Неискушённому человеку пришлось бы по вкусу, но только не Киарану. Он имел представление, каким должно быть настоящее вино. В его двух деревнях крестьяне выращивали не пшеницу, а виноград винных сортов.
— Вы верующий? — прозвучал девичий голос.
Киаран посмотрел на служанку:
— Это имеет какое-то значение?
Она протянула ему замотанную в тряпицу вилку:
— Инструмент дьявола, по мнению церкви. Или унести?
Как символично… Киаран вынашивал дьявольские планы и в какой-то мере ощущал себя дьяволом. С улыбкой, больше похожей на оскал, взял вилку и положил на стол. Поварята, покраснев от натуги, поставили перед ним огромное блюдо с барашком. Отрезав себе кусок, Киаран отдал остальное Выродкам. Служанки принесли тушёную капусту, начинённую чесноком свёклу, яблоки, разрезанные на дольки, и душистые вафли.
— Вам повезло, — проговорила служанка, поливая вафли и яблоки мёдом. — С завтрашнего дня подаём пустую кашу.
— Постную.
— У нас говорят «пустую».
Киаран свёл брови:
— А что у нас завтра?
— Начинается пост. Вы забыли? Он продлится до праздника Двух Двоек. Или вы не придерживаетесь поста?
Набожные люди постятся треть года. Как они выживают? Откуда черпают силы обрабатывать поля и убирать урожай? Сил хватает разве что на молитвы. Если Выродки будут голодать и при этом продолжат тренироваться, они попросту свалятся с ног.
Киаран отставил кубок:
— Я похож на богомольца?
Служанка улыбнулась, смешно сморщив носик:
— Вам нравится пуаре?
— Это… едят?
— Пьют. Вино из груш.
— Не пробовал, — признался Киаран.
— У нас осталось немножко. Я сейчас принесу.
Проводив девушку взглядом, Киаран посмотрел в окно. Глухой забор скрывал дома на противоположной стороне улицы, и казалось, что харчевня находится посреди утонувшего во мгле поля.
Служанка принесла кувшин. Наполнила кружку светло-жёлтым напитком. Киаран с подозрением понюхал. Пахнет приятно. Пригубил вино. И вкус отличный.
— Ну как? — спросила служанка. — Нравится?
Киаран похлопал ладонью по скамье:
— Присядь.
Лицо девушки вытянулось.
— Вы плохо обо мне подумали. Если вам нужна женщина, бордель…
— …дальше по улице. Знаю. Присядь.
Служанка покосилась на дверь кухни:
— Нам нельзя сидеть с постояльцами.
Киаран положил на стол серебряную монету с изображением короны. Девушка смела её в карман фартука и опустилась на скамью:
— Вообще-то, у нас расплачиваются «рыбками», а не «коронами».
— Я впервые в вашем городе, мне простительно. — Киаран налёг грудью на стол и сказал заговорщицким тоном: — Сегодня в городе случился пожар.
— Да, я слышала. Сгорел склад с коврами.
— Состоятельный человек вмиг стал нищим.
Служанка поспешила успокоить:
— Не надо так переживать. Гильдия ему поможет.
— Она помогает погорельцам? — удивился Киаран.
— Все купцы страхуют товар. Если с ним что-то случается, гильдия выплачивает деньги.
— А ты откуда знаешь?
Служанка вновь смешно сморщила носик:
— Я живу в городе купцов. Здесь всё застраховано. Когда-то у нас выгорела целая улица. И ничего. Снова отстроили. А у моего дядьки недавно рухнула крыша. Мастера починили и денег с него не взяли.
— Ясно. — Киаран откинулся на стену. — Я как раз подумываю купить дом.
— Здесь? В Калико?
— Да. Но увидел пожар и решил, что в городе орудуют поджигатели.
— Покупайте, вносите взнос и ничего не бойтесь.
План по наказанию купцов, придуманный Киараном, лопнул как мыльный пузырь.
— Только деньги платите и документы подписывайте на кладбище, — добавила служанка.
— Почему там?
— Потому что кладбище находится на церковной земле, а церковь освобождена от налогов. Со сделок на кладбище не надо платить налог. Всё законно, это точно! Вам любой скажет. На кладбище многие покупают и продают. Там даже шлюхи стóят дешевле.
Киаран стиснул под столом кулак. Мало того что купцы хотят независимости, так они ещё скрывают от казначейства свои доходы и не платят налоги в полной мере! Узаконенный грабёж посреди белого дня! И опять к этому причастна церковь. Наверняка купцы платят святым отцам. Священникам! А не королю, позволившему им заниматься торговлей и богатеть!
— На кладбище есть игорный дом и ломбард, — продолжила служанка. — Для нас, для местных. Когда вы купите дом, тоже станете местным. Сможете занимать деньги под маленький процент. Мой отец занимал, когда покупал лошадь. И менять деньги там выгодней.
Киаран бросил взгляд на менялу. Сидя тихо в уголке и не напрягаясь, молодой человек за один вечер заработал приличную сумму.
— Спасибо за совет. — Киаран положил на скамью серебряную монету. — Не смею тебя больше задерживать.
Сверкнув глазами, девушка смела «корону» в ладонь, в очередной раз опровергая свои слова и слова командира стражи, что монеты королевской чеканки в Калико не пользуются спросом. И, поправляя передник, поспешила на кухню.
Утолив голод и осушив кувшин с грушевым вином, Киаран стал ждать, когда постояльцам надоест чесать языками, и они разойдутся по комнатам. Ему не терпелось поговорить с менялой. Выродки вытерли хлебными мякишами блестящие от жира пальцы, допили эль и, получив разрешение командира, дружно поднялись из-за стола. Снаружи донеслись крики и звон бубенцов. Воины переглянулись.
— Невесту ведут на брачное ложе, — объяснили служанки, убирая посуду.
Киаран и его люди вышли из харчевни. Выродки подпрыгнули, уцепились за край забора и подтянулись на руках. Лорд Айвиль и командир наёмников встали в калитке.
По дороге двигалась шумная свадебная процессия. Кое-кто из гостей нёс факелы, освещая путь. Впереди шли в обнимку два пожилых человека. Один пьяный в стельку, второй весь в копоти и саже. Похоже, отцы молодых. За ними шествовали опухшая от слёз невеста и прихрамывающий жених. Его левая рука привязана к шее. В правой руке он держал кувшин и через каждые два шага прикладывался к узкому горлышку. Толпа, шедшая следом, выкрикивала скабрёзные шутки.
Когда процессия скрылась за поворотом, командир Выродков пробормотал:
— Вот это, я понимаю, свадьба, мать твою…
— А невеста ничего так, прыткая, — прозвучало с забора. — Еле в конюшню загнал.
— В хвосте цветочки, на ногах чулочки. Это же надо так кобылу испоганить!
— Отцу жениха веселее всех.
— Жених легко отделался. Как его угораздило в памятник врезаться? Памятник хоть цел?
Кто-то хохотнул, кто-то ответил смешком, и воины зашлись смехом. Киаран впервые слышал, как они смеются, и впервые смеялся вместе с ними. Во дворах залаяли собаки. В доме напротив к окнам прильнули домочадцы. А Выродки хохотали и не могли остановиться.
Киаран привалился плечом к калитке и, со стоном вздыхая, вытер слёзы:
— Всё, хватит. Хватит, я говорю! Сейчас весь город переполошим.
Шмыгая носами и прочищая горло, Выродки отправились в отдельно стоящую постройку, где находились съёмные комнаты. Киаран вернулся в харчевню, подсел к меняле и заказал кувшин вина.
— 1.49 ~
На рассвете, подкрепившись ломтями постной каши, Выродки съехали с постоялого двора. Спустя час покинули славный город Калико, а через два дня рёвом боевого рога отсалютовали стражникам Фамаля, нёсшим караул у городских ворот.
Киаран привёл себя в порядок и поспешил в королевские палаты. Караульный доложил, что король тренируется с рыцарями в малом дворе за Башней Молчания. Когда Киаран добрался до террасы, с которой можно спуститься во двор, Рэн уже закончил тренировку. Рыцари, облачённые в кожу и металл, сдавали оружие эсквайрам. Королева помогала королю снять латы. Это больше походило не на помощь, а на любовную игру. Как только Янара начинала расстёгивать ремешок, Рэн поворачивался к ней другим боком. Она бралась за пряжку — Рэн отклонялся. Янара пятилась — Рэн наступал. Оба светились от счастья и не замечали никого вокруг.