— Забыл тебе сказать. Барисса изъявила желание приехать к нам в гости.
— Почему-то я не удивлена.
— Обычный визит вежливости.
— Разумеется.
Янара выскользнула из его рук и взяла со стола перчатки:
— Я готова.
На крыльце дома стояли лорд Донте со своей семьёй и герцогиня Кагар. Во дворе толпилась свита. При виде королевской четы знаменосец взмахнул штандартом, расправляя полотнище. Дворяне и воины запрыгнули в сёдла, слуги забрались в кибитки. Оруженосец короля подвёл к крыльцу жеребца.
— Жалко, что вы уезжаете, — проговорил Донте. — Останьтесь хотя бы ещё на пару дней. Вы хотели поохотиться, ваше величество. Праздники всё перебили, будь они неладны.
Выражение лица дворянина и тембр голоса являлись подтверждением искренности его слов. Радушие хозяина тронуло Рэна до глубины души.
— В следующий раз поохотимся, лорд Донте. Благодарю за гостеприимство.
— Ждём вас в гости, герцогиня Кагар, — произнесла Янара.
Рэн с удовлетворением отметил, что жена держится с достоинством, хотя новость пришлась ей не по душе.
Барисса мельком глянула на Рэна и склонила голову:
— Я обязательно приеду, ваше величество.
Королевская чета сошла с лестницы. Служанки королевы открыли дверцу кибитки. Янара подобрала подол шубы, ступила на деревянную подножку и замешкалась.
— Лорд Донте, это ваша старшая дочь? — спросила она, не сводя глаз с девушки, стоящей за плечом главы семейства.
Вопрос был уместным. Дети хозяина не трапезничали вместе с гостями и не разгуливали по дому. Их никто толком не видел.
— Да, моя королева. Это Кеола, старшенькая.
— Сколько ей лет?
— На днях исполнилось шестнадцать.
— Я подыскиваю себе фрейлину: незамужнюю, дворянских кровей.
Вставив ногу в стремя, Рэн уже приготовился сесть на коня. Услышав слова супруги, вдавил подошву сапога в снег и посмотрел на взволнованную девушку, вцепившуюся в локоть матери. Пухленькая, миленькая, и даже старушечий чепец её не портил.
— Не откажите мне в любезности, лорд Донте, — продолжила Янара, делая вид, что не замечает удивления Рэна. — Пришлите леди Кеолу в Фамальский замок. Мы вернёмся в столицу через месяц-полтора. Пусть ваша дочь приедет чуть раньше. Как раз успеет освоиться.
Руки лорда затряслись. Он неровной походкой двинулся вниз по ступеням:
— Конечно, моя королева. Она хорошая девочка, скромная, воспитанная. — Преклонил колено и поцеловал уголок шубы Янары. — Это для нас превеликая честь.
С трудом встал и попятился, беспрестанно кланяясь:
— Не знаю, как вас благодарить. Спасибо! Господи, что же ещё сказать?
Споткнувшись на ступенях, едва не упал; слуги успели подхватить его под локти.
Запрыгнув на коня, Рэн окинул взглядом семейство лорда. Моложавая супруга, четыре дочери, сын пятый и последний ребёнок.
— Как вас зовут, молодой человек?
— Олир Донте.
Мать отвесила мальчику подзатыльник:
— Поклонись, олух. И скажи: ваше величество.
Олир поднял слетевшую с головы крестьянскую шапку и открыл рот, чтобы повторить фразу. Рэн опередил его:
— Сколько вам лет, Олир Донте?
— Семь, ваше величество.
Рэн обратился к главе семьи:
— Вы уже договорились с кем-нибудь о месте для своего сына?
Донте оттолкнул слуг и вцепился в кафтан:
— Нет, мой король. Не успел. Только собираюсь.
— Присылайте его в мой замок. Он пройдёт закалку у королевских гвардейцев. — Заподозрив, что осчастливленный дворянин сейчас кинется к нему, упадёт на колени и поцелует королевский сапог, Рэн вскинул руку. — Не надо благодарностей, лорд Донте. — И развернул коня.
Процессия тронулась в путь.
Чем ближе становился Алауд, тем чаще встречались подводы и обозы, гружённые тюками и ящиками. Всё это добро, приобретённое в городе мастеров, торговцы развозили по всем уголкам королевства. Редко кто из торгового люда отваживался ездить за товаром в дальние края. Рискованное путешествие позволяли себе лишь купцы; они могли оплатить многочисленную и надёжную охрану, хорошо знали нравы чужеземцев и имели связи в тамошних торговых кругах. Мелким торговцам ничего не оставалось, как покупать товар в Алауде и в Калико.
Погода радовала. Под ярким солнцем оседали сугробы, на полях оголялась земля. Когда на горизонте показался город мастеров, полозья кибиток скользили уже не по снегу, а по грязи.
Алауд встретил путников шумом, характерным для поселений, где все жители заняты делом. Визжали пилы и надсадно крякали топоры, о наковальню бились молоты, лязгал и звенел металл. Пахло обожжённой глиной, раскалённым железом, красителями для тканей.
Процессия, сопровождаемая командиром городской стражи, влилась в поток фургонов, телег и всадников. Проехала по прямой и достаточно широкой улице и оказалась на площади, окружённой общественными конюшнями, постоялыми дворами и питейными.
Неподалёку отыскалась приличная таверна. Выслушав королевского посланника, хозяин заведения быстро прикинул в уме, сколько он заработает, и в живом темпе выселил постояльцев.
Рэн дождался, когда Янаре выделят самые лучшие комнаты и перенесут её вещи. Удостоверился, что безопасности королевы ничто не угрожает. Отдал указания охране и, не желая тратить время, отправился на поиски людей, которым суждено воплотить его мечту в жизнь.
Города, как правило, не разрастались вширь — их рост сдерживала городская стена. Алауд был очень старым городом, об этом говорили жилые этажи, возведённые в разное время над цехами и мастерскими.
— Кто именно вам нужен, ваше величество? — поинтересовался командир городской стражи и придержал лошадь, пропуская на перекрёстке водовозов. — У нас много мастеров-строителей. Но они почти всегда в разъездах. В Алауде строить нечего, разве что ещё один этаж над цехом. Этим занимаются подмастерья, а не мастера.
— Нужен самый талантливый зодчий.
— Хотите построить крепость?
— Храм.
— Храм, храм… — повторил командир задумчиво. — Знаю я одного. Видел в его мастерской чертёж особняка. А вот храм… Вы уж простите меня за невежество, ваше величество. У нас на слуху чаще оружейные мастера, они востребованы больше. А всё остальное — это так, баловство, лишь бы руки чем-то занять.
— Заглянем к вашему знакомому, — подал голос сэр Ардий. — Он должен знать своих.
— Знать-то знает, но скажет ли? Между мастерами серьёзное соперничество. Спрашиваешь, кто шьёт меховые рукавицы, а тебе втюхивают сапоги. Говоришь, что нужен походный котелок, а тебя убеждают, что тебе нужен не котелок, а чан. А на хрена мне чан? Ну, поставил я его во дворе, дети в дождевой водичке щепки пускают. А я как топил снег в старом котелке, так и топлю. Это они у купцов научились в уши заливать и мозги дурманить. Зато у оружейных мастеров разговор короткий. Знают, что, если испортят заказ, этим заказом их и прикончат.
— Неужели королю ничего не скажут? — усомнился сэр Ардий.
— Чего ж не скажут? Скажут… что королю нужна пристройка к замку, но никак не храм. — Командир оглянулся на королевских рыцарей. — Пожалуй, я ошибаюсь.
Улица, где обитали строители, была такой узкой, что человек, высунувшись из окна, мог пожать руку соседу, живущему напротив. Телеги и фургоны здесь не ездили, торговцы сюда не заглядывали, а заказчики подолгу не задерживались. В мастерских, расположенных на первых этажах, ученики обтачивали камни, что-то рисовали мелом на чёрных досках или, оставшись без присмотра мáстера, сражались на «мечах», вместо оружия используя линейки. Рэн видел учеников и подмастерьев через окна или через распахнутые двери, больше похожие на ворота.
Командир стражи остановился возле двухэтажного дома. Слез с лошади и подёргал дверь:
— Закрыто. — Побарабанил в створку. — Гаор!
Отошёл на пару шагов и, запрокинув голову, проорал:
— Гаор! Ты дома? Гаор!
Дверь бесшумно приоткрылась, в щели показалась лохматая голова мальчишки.
— Хозяина нет дома.
Командир подскочил на месте: