— Да кто ты такой?! — Просунул между прутьями конец рукоятки, обмотанный горящей паклей. — Покажись!
Из мрака возник человек, облачённый в белоснежный балахон. Киаран скользнул взглядом по белым как тополиный пух волосам и бороде и уставился в янтарные глаза.
— Церковь сделала дьявола падшим созданием, олицетворением зла, — проговорил старик, в свою очередь разглядывая Киарана. — Он нужен, чтобы люди не обвиняли бога, когда происходит что-то плохое, а взваливали вину на дьявола. Но дьявол не убивал младенцев, не гонял людей по пустырям, не приказывал отцу убить сына своего и не устраивал конец света. Дьявол не призывал верующих в него истреблять неверующих. Во имя сатаны не вырезали ни одной деревни, не сожгли ни одного города, не обезглавили ни одного учёного мужа, не утопили ни одной знахарки. Так почему же он — олицетворение зла? Почему к его приспешникам приписали грамотных, думающих и творящих добро людей? — Старик улыбнулся и прошептал: — Потому что кому-то нужна тьма.
Киаран стоял, охваченный паническим страхом. И в то же время он испытывал необъяснимый восторг. Ему хотелось бежать отсюда и хотелось, чтобы голос безумца звучал вечно.
Старик забрал у него факел, поднёс огонь к кроваво-красной надписи на стене:
— Я написал кровью: «Бога здесь нет», чтобы всяк сюда входящий ничего не боялся. — Вернул факел Киарану. — Зайдёте?
— Открой камеру! — приказал Киаран надзирателю.
— Милорд… — начал Выродок.
— Открой!
Побренчав ключами на связке, Ёрк отворил дверцу.
Обнажив меч, Киаран вошёл внутрь. Обвёл вокруг себя факелом. У стены с надписью — невысокий каменный выступ, заменяющий ложе. В полу дыра, в которую пролезет разве что кулак. Отхожее место. Из дыры доносились всплески воды — под Безумным домом проходил сточный канал.
— Кто ты? — спросил Киаран, обратив взгляд на узника.
— Бунтарь.
— Еретик?
— Называйте как хотите. — Старик опустился на лежанку. — Присаживайтесь, милорд. В ногах правды нет.
— Я постою. — Киаран вложил меч в ножны. — Кто стирает тебе одежду?
— Никто. Ко мне не липнет грязь.
— Ложь. Одежду тебе приносят белые монахи? Ты одет как они.
— А где же цепи со звеньями-грехами? Как видите, цепей нет. — Старик добродушно улыбнулся. — Простите меня за маленькую хитрость, милорд. Я бы призвал вас, и вы прибежали бы ко мне без промедления. Но это неправильно. Вы должны были найти меня сами. Поэтому я подослал к вам своего гонца. Возбудил, так сказать, в вас желание заняться поисками.
— Не понимаю, как тебе удалось убедить Чистильщика душ нарушить обет молчания.
— А с чего вы решили, что он Чистильщик душ?
— Так он не белый монах?
Старик тихо посмеялся.
— Тогда кто он? — спросил Киаран и только сейчас с удивлением обнаружил, что в камере ничем не пахнет. Абсолютно ничем!
— Верный слуга своего господина, — ответил узник.
— А господин, конечно же, ты.
Старик ответил царственным кивком, явно потешаясь над Киараном.
Не изменяя привычке всегда докапываться до истины, Киаран задал следующий вопрос:
— Слуга приходил к тебе?
— Нет.
— Подожди, старик. Ты меня запутал. Как ты подослал ко мне какого-то слугу, если с ним не виделся?
— Вы же знаете, кто я.
— Знаю. Душевнобольной.
Старик с огорчённым видом поджал губы:
— У вас короткая память, милорд. Я Белый дьявол. Вы знаете, где обитает Бог?
Подумав, что пора завязывать с бестолковым разговором, Киаран вымолвил:
— На небесах. Так говорят церковники.
— Они всем лгут. — Старик ткнул пальцем себя в грудь. — Бог обитает здесь. А где обитает дьявол?
— Понятия не имею.
— Вы же любите тайны?
Киаран пожал плечами.
— Я открою вам великую тайну. Дьявол обитает здесь. — Старик вонзил палец себе в висок. — Я всегда здесь. У каждого человека. Только кто-то служит мне, а кто-то сопротивляется. Сначала я стал навязчивой мыслью в голове моего слуги. Потом приснился ему и сказал, что делать.
Сноходец! Киаран ощутил, как кожа лица занемела и будто превратилась в застывший воск.
Старик пригладил длинную бороду и произнёс с ехидцей:
— Так значит, это правда? Значит, яд для королевского сынка изготовил ваш отец? Надо же…
Скинув с себя оцепенение, Киаран оглянулся на Выродка и надзирателя, стоящих в коридоре.
— Они меня не слышат, милорд, — поспешил успокоить старик. — Слышат только вас. Следите за своими словами и говорите так, чтобы вас не сочли безумцем, разговаривающим с самим собой.
— Ты слышал, что он сказал? — обратился Киаран к Выродку.
Тот нахмурился:
— Кто?
По спине Киарана сбежала струйка холодного пота. Не веря своему счастью — он нашёл человека, обладающего неимоверным даром! — Киаран передёрнул плечами, желая избавиться от остатков липкого страха, всунул рукоятку факела в паз между прутьями решётки и сел рядом со стариком:
— Почему они не слышат твой голос?
— Потому что я верю в себя. Могу поверить, что ваш человек и надзиратель меня не видят. Видеть будете только вы. Тогда здесь начнётся переполох. Надзиратель кинется меня разыскивать. Ваш человек решит, что вы сошли с ума, если станете ему доказывать, что я сижу рядом с вами.
— И я должен этому поверить?
— Вера — великая сила, милорд. Если в вас есть хоть крупица веры, вы перевернёте горы. А те, кто не верит в себя, думают, что только Бог способен творить чудеса.
Не об этой ли вере говорила Лейза?.. Киаран наклонил голову и произнёс еле слышно:
— Получается, ты заманил меня, да? — Сердце гулко застучало в груди. А вдруг старик хочет передать ему свой дар?
— Заманил.
— Зачем я тебе нужен?
— Мне нужны не вы, милорд, а женщина.
Киаран посмотрел на него как на полоумного. Хотя почему «как»? Он и есть полоумный.
— Не староват ли ты для любовных утех, старик?
— Думаете, что я не сумею поднять собственный член силой своей веры? — Узник тихо посмеялся. Стёр веселье с лица. — Мне нужна женщина, потому что этой женщине скоро потребуется моя помощь. Привести эту женщину сюда можете только вы.
— Вынужден отказать, — вымолвил Киаран, силясь сообразить, о ком идёт речь.
— Ну что ж… Тогда ждите. За помощью она прибежит к вам. Но знайте, то, что произойдёт, будет наименьшей бедой.
— Не понимаю, о чём ты.
Старик прислонился спиной к стене, закрыл глаза и более не произнёс ни слова. Киаран толкал его, бил по щекам, хлопал в ладоши возле уха. Узник ни на что не реагировал. Он будто умер!
Киаран разозлился. Чокнутый старик заставил его поверить в какую-то ерунду! Покинув Безумный дом, запрыгнул на коня и поскакал под дождём через кладбище, костеря себя за глупость и доверчивость. Он повёлся на болтовню шарлатана!
Вспышка молнии осветила костницы и склепы. За короткий миг Киаран успел увидеть сбоку тень своего коня с двумя фигурами, сидящими в седле. Страх вонзил в рассудок острые когти и вызвал приступ ярости. Киаран хлестнул жеребца плетью, ударил каблуками сапог в бока и проорал: «Во славу Стаи!» Ему вторили голоса Выродков. Им оглушительным грохотом ответил гром.
— 2.9 ~
Янара села в кресло и, сложив руки на округлившемся животе, с облегчением вздохнула.
— Нужны другие шторы: плотные и тёмные, — проговорила мать Болха, по-хозяйски осматривая новые покои королевы. — И другие ковры: толстые и мягкие. Таян, ты запомнила?
— Запомнила, — отозвалась девочка.
— Тогда почему ты до сих пор здесь?
— Потому что я не ваша служанка. Распоряжения отдавайте своей помощнице.
Лицо Болхи вытянулось, пожелтело. В какой-то миг показалось, что сейчас она плюнет в девочку желчью. Но монахине удалось взять себя в руки. Она подозвала Таян и, поправляя чепец на её голове, произнесла:
— Яркий свет вреден глазам новорождённого ребёнка. Он привык к темноте. Слуху ребёнка неприятны шумы и разные звуки. Он привык к тишине. Там, где ему суждено появиться на свет, должно быть темно, тепло и тихо, как в чреве матери. Это ты понимаешь?