Света поморщилась:
— А тебе бы хотелось... этакую?..
— Мне бы хотелось вообще тебя сейчас не отпускать А, например, попить вместе кофейку, посидеть рядышком...
— У телевизора, — подхватила Света. — А потом — бай-бай... Так?.. А мне бы сейчас хотелось книжку интересную почитать: Моэма, Оутс. Пусть даже и не рядышком. А хоть бы и одной, в общежитии. — Света дерзко тряхнула кудрями.
— Гм!.. — буркнул Виктор. — Я тоже за культурный досуг. Мне, правда, читать-то не приходится... в последнее время. Ну, провожу вашу светлость. Вот шубка, — он подал Свете ее синтетическую, узкую в талии шубку... — Шапочку не забудьте... Поехали, сани поданы!
Света попрощалась с Елизаветой Петровной, вышли.
На лестнице им навстречу поднимался крепкий, военного кроя, мужчина в короткой поролоновой куртке, круглолицый, пожилой. Обе руки были заняты дачными пожитками: в одной — мешок с округло выпирающими, как боеприпасы, овощами; в другой — брезентовая сумка с садовыми орудиями. То, что мужчина — военный, отставник, определялось сразу, несмотря на штатскую одежду: по бодрому взбеганью без одышки и полной безликости заурядного смекалистого лица.
— Привет научной интеллигенции! — тенорком гаркнул сосед, приостанавливаясь, чтобы разминуться со встречной парой на лестнице, — Как настроение?
— Порядок, Мит Митыч, — в тон ответил Виктор, — С дачи?
— Так точно. Желаю здравствовать!
Сосед с любопытством кольнул бывалым взглядом белесых глазенок Светино лицо и протопал по площадке к своей квартире. Света с Виктором вышли на улицу. У подъезда стояла машина. Женщина, такая же плотная и кургузенькая, как и сосед, в такой же синей, словно вздутой, курточке как раз запирала дверцу своего автомобиля.
— А где же обещанные сани? — спросила Света. — Саней что-то не видно, одни личные машины... У вас тут что, сплошь отставные полковники живут?
— Нет, — засмеялся Виктор. — Это лишь сосед мой полковник, ты верно угадала. Хороший дядька вообще-то, Дмитрий Дмитриевич. Мы с ним на досуге...
— Не продолжай, — перебила Света, — на рыбалку ездим, футбол смотрим, то, се... А рыбок не разводите? Аквариум — тоже хобби неплохое. Вместе — за мотылем, за рыбьим кормом...
— Какой там аквариум, Свет, — миролюбиво отбивался Виктор. — На это время нужно.
— Ах да, совсем забыла. Ты же грешен по части, этих... как их там, финтифлюшечек из хрусталя. У Дмитрия Дмитриевича оно тоже имеется? Меняетесь на досуге. «Махнем, мол, Виктор! Конаковскую на орехово-зуевскую...» Да нет, куда ему. У него вкус попроще.
Виктор расхохотался от души.
— Ну, Свет, ты в ударе сегодня. — Токай действует. А насчет «попроще» — тут ты не права. Дмитрий Дмитриевич человек с понятием... А знаешь, — Виктор замедлил шаг, под резким порывом вихря критически оглядел Светину одежду, поправил ей у горла воротник шубки, — я сейчас тебя удивлю. Этот самый Дмитрий Дмитриевич, кадровый военный в прошлом, не то интендант, не то начальник какого-то АХО, приходил к маме брать уроки музыки. Самолично! Да, да, не смейся...
— Неужели самолично? Действительно, мощная и неудержимая тяга к культуре! И давно это было?
— Ну, это еще при отце... А что такого? Перед выходом в отставку подумал о своем кругозоре. Правильно!.. А ты — рыбалка, футбол. Не одной рыбалкой жив человек!
— Ну и как? Овладел?
— Да нет... Все это так, блажь... А может, лишь потому, что соседи. Раз живет рядом пианистка, мол, надо воспользоваться, по принципу — ничего не упустить! Но вообще-то оно не случайно. Он человек музыкальный, поигрывает на балалайке, на разных струнных...
— Как все деревенские...
— Не скажи. У Дмитрия Дмитриевича тяга к искусству природная. Вот, приходя к нам, попивая чаек на кухне с мамой, он, например, поведал нам историю своей...
— Жизни в искусстве?
— Да стой ты, Свет... Не перебивай! Историю своей, так сказать, любви и женитьбы. Уже зрелым воякой влюбился он в юную студентку с истфака.
— Ого! Это уже интересно. Ну давай...
— Я же говорю, он человек занятный.
— А эта репка в брючках и есть там самая Джульетта? Или уже вторая жена?
— Та самая. В том-то и дело!.. Снял ее с учебы, не дал закончить вуз.,. Нет, впрочем, она закончила заочно. В общем, работать ей не дал, а посадил дома. Пусть уют создает...
— И создала?
— Ага!.. Помню, он все с мамой советовался: посылать жену на курсы кройки и шитья? При Доме офицеров у них там все есть. Или послать в кружок художественной вязки...
— А чего? Шить легче, чем изучать древнюю историю. Мать, конечно, спорила с ним... Но он, видишь ли, любитель вязанья! Убеждал, что вологодские кружева — самые лучшие на свете. Его командир дивизии, когда он еще солдатом был, имел жену — великую мастерицу по кружевам. И в квартире у того генерала, даже во временном жилье, все было — в кружевах. Вот и Дмитрий Дмитриевич мечтал, чтобы у него дома — «все в кружевах».