Но всё рвалась идти в атаки,
Чтоб мстить и гнать врагов — мурен,
Стрелять из пушек, мчаться в танке,
Ввек не сдаваться гадам в плен!
И всё отца — то вопрошала:
— Когда, когда я подрасту?!
— Ну, ждать тебе ещё немало,
Вот подрасти чуть в высоту…
А, впрочем, слышал я от деда,
Земли коль выпить дивный сок,
Силён вмиг станешь для победы,
Отважен, ловок и высок!
В горах Лангшона это диво
У страшной пропасти на дне,
И даже шёл кто не трусливо
Туда, навек был в западне.
Но я не знаю, где такое,
Туда не ведаю пути… —
И уж нет дочери покоя,
Стремится место то найти!
И вот, когда все обсуждали
Тяжёлый свой победный бой,
Ушла в неведомые дали,
Отвагу взявши в путь с собой…
А спохватились, поздно было,
И поиск лишь вогнал в печаль,
И стало горестно, уныло,
Хоть прочь себя куда отчаль!
Надежду всё ж не отгоняли…
Фыонг же, встав на стремена
Стремленья въедливого в дали,
Шла, цель найти устремлена,
По вдрызг растерзанной землице,
По пеплу бывших деревень,
И стонет всё вкруг и дымится,
Но возрождением не лень
С тройным усилием заняться,
Всегда как было с давних пор,
Семью обресть, сестру иль братца,
И выползть прочь из ям и нор!
Шли тени — люди, как скелеты,
На лицах ужаса следы —
То тэй их, злостью разогретый,
Лишил жилья, еды, воды
Штыком и пулей, бомбопадом,
Всё сжёг, разрушил, отравил,
Жирели чтоб олигархаты,
Сидя на злате в сотнях вилл.
Фыонг спешила, чтоб бороться,
Как все, — с оружием в руках! —
(Туда, где падало вниз Солнце) —
Набив мозоли на ногах,
Из сил последних выбиваясь,
Попав не раз и под обстрел,
Но в плод рождалась цели завязь,
Сон не метал в глаза ей стрел…
Но вдруг, застыв средь леса чащи,
С опаской страшной поняла —
О горе ей! — совсем пропащи,
С пути что сбилася, дела…
Упала на землю и — в слёзы!
И, как назло, гнетёт уж ночь…
Ничто с отчаяньем — занозы,
Усталость, боли… Бьётся дочь
Бойца в истерике… Дыханье
Вдруг над собою ощутя,
Теряет в ужасе сознанье…
Ах, невезучее дитя!
Без пользы так родной Отчизне
В момент последний и пропасть,
Ведь троероты зверски грызли,
Её живой швыряя в пасть.
Очнулась, думая, в проклятом
Уже находится аду…
А рядом… С видом полосатым —
Да, в яви то, а не в бреду —
Стоял Тигр, друг её давнишний!
— Поступок твой, Фыонг, знай, плох.
Шлепок за это был б не лишним,
Во взводе скорбь, переполох…
— Но! — покраснев, всё рассказала,
И он, умеря строгий пыл,
Чем возгордился сам немало,
Шепнул: — Я б так же поступил!
Уймём сейчас с тобой мы горе,
Я знаю место гор среди,
Садись мне на спину! — И вскоре
Цель показалась впереди…
— Постой! — Фыонг вмиг соскочила,
Её глаз острый, как игла, —
Ждёт Паука там смерть — кончина:
На лапки палочка легла,
Не может вырвать их из плена,
И мы, как сильные, помочь
Должны в том горе непременно… —
И мчали вновь во всю-то мочь!
То место было неприметно,
Иди хоть мимо, не найдёшь,
Пройди сто раз вновь, — снова тщетно,
Так был схорон его хорош.
Тут поспешил Тигр восвояси,
Чтоб принести всем чудо-весть…
В провал взгляд вперя, затряслася
Фыонг от страха: — Как же лезть,
Когда нет лестницы, верёвки?
Нигде не видно и лиан,
В провал не спустится и ловкий.
Неужто цель моя — обман?!
Так и останусь малолеткой
Ежё на многие года? —
И снова в плач… Но тут к ней с ветки
Спустился каплей, как вода,
Паук на тонкой паутине:
— Ты не горюй и не страшись,
Не одолеть тебя кручине,
Я помогу спуститься вниз,