— Кончай его! — заорал один из напавших.
— Не велено! — ответил другой.
— Ты же сам видишь, что если мы его не убьем, то все тут ляжем! — заорал еще один.
— Поздно, — сплюнул первый, — валим отсюда.
Причина столь поспешного отступления напавших на него особ для Тимы быстро перестала быть секретом — жандармы. Они, наконец, заметили, что у них прямо под носом происходит что-то неправильное и решили лично разобраться в ситуации. Молодой человек облегченно выдохнул.
— Какого хрена тут вообще происходит? — раздался начальственный рык прямо над ухом так и лежащего перед ступенями, ведущими в Дом Справедливости попаданца. — Так-так-так, а это кто у нас такой? Эй, ты кто? — ткнул он Тиму носком ботинка в бок.
— На меня напасть, — хрипло ответил молодой человек, — шел на суд. А тут эти.
— Напали, говоришь, — задумчиво проговорил главный жандарм. — А не ты ли сам начал драку? Ладно, разберемся. Этого в камеру. Трупы — в холодную.
Тима почувствовал как его подхватили под руки и куда-то потащили. Сил сопротивляться не было совершенно. Единственное что он успел сделать — мысленно попросил Лилиану пока не буянить, дабы не накалять обстановку еще сильнее.
Камера в Доме Справедливости оказалась очень маленькой, но зато чистой и относительно уютной. Относительно, потому, что тут хоть и имелся соломенный тюфяк, но был он набит соломой старой и вонючей.
Впрочем, Тиме сейчас было совершенно плевать на подобные мелочи. Его больше интересовало как бы половчее спрятать свой артефактный серп. Поэтому, он возблагодарил всех богов, что те жандармы, что приволокли его сюда, не стали спешить с личным досмотром и обыском. Тима, насколько позволяла боль в избитых частях тела, быстро достал кинжал из-за пояса, где хранил его и, развязав завязки на штанах, спрятал его с внутренней стороны своего левого бедра.
— «Можешь поворачиваться», — с легкой насмешкой в голосе обратился он к отвернувшейся в смущении Лилиане, — «я уже в штанах».
— Как ты себя чувствуешь? — девушка приблизилась к нему и нежно провела своей изящной ладонью по его лицу.
— «Бывало и лучше», — ответил он, прижимая ее руку к своей голове, — «но бывало и хуже. Ты мне лучше расскажи что это вообще было?».
— Ты у меня спрашиваешь? — изумилась девушка, — я там была вместе с тобой и видела то же, что и ты.
— «Ну, я подумал, что ты лучше меня разбираешься в местных реалиях. Вот и поинтересовался. Есть идеи насчет причины нападения?»
— Идей целая куча, только вот какая из них правдива?
— «Ну, смотри, давай рассуждать логически», — предложил Тима, — «ребята, что на меня напали, явно не новички в подобных делах и точно знали кого ждать. Верно?»
— Ну, допустим.
— «Они легко могли меня убить, но не сделали этого. Почему?»
— Мое вмешательство не считаем?
— «Нет», — отрицательно покачал головой Тима и тут же поморщился от пронзившей все его тело боли, — «хотели бы они меня убить, сразу бы убили. И ты бы тут не помогла».
— Вариантов всего два: не пустить тебя на суд и передать какое-то сообщение.
— «Во-о-т», — протянул молодой человек, — «мы уже близко. Чем мне грозит неявка на заседание?»
— Да ничем серьезным, — пожала девушка плечами, — штраф и перенос заседания на другое время.
— «Как думаешь, может ли быть так, чтобы кто-то еще, кроме нас, был заинтересован в переносе заседания?»
— Трудно сказать. Это надо обсуждать с Далофом и Титусом. Я-то не сильно в курсе событий, сам знаешь.
— «Ну, ладно, а теперь давай подумаем почему меня схватили и сразу посадили в клетку, вместо того, чтобы позволить мне отправиться по своим делам. Я, ведь, ничего не сделал и ни на кого не нападал».
— Намекаешь на то, что жандармы со всем этим как-то связаны? Нет, я не говорю, что это не так, просто служители порядка в нашей стране, зачастую, те еще сволочи. Поэтому-то, они могли тебя сюда засунуть просто по прихоти своего сержанта.
— «А скажи-ка мне, Лилиана, как ты сама думаешь, стали бы столь опытные ребята, как те, что на меня напали, поступать столь опрометчиво и атаковать рядом со зданием, которое караулит, как минимум, один жандармский отряд?»
— Караулит… — задумчиво прошептала девушка, — а знаешь, скорее всего ты прав. Жандармы тут точно замешаны.
— «Да?» — слегка удивился столь категоричному замечанию Тима, — «с чего ты взяла?»
— Караул. — Ответила девушка, но увидев, что молодой человек ее не понимает, все же снизошла до объяснения:
— На карауле никого не было. Хотя, насколько я знаю, должен всегда находиться как минимум один боец.
— «Вот оно что. А отойти куда-нибудь по нужде он не мог?»
— Издеваешься? У них с этим строго. Ушел с поста и самое меньшее что тебя ждет — это палки. А можно и на виселицу попасть, если объект достаточно строгий.
— «Жопа», — прокомментировал ситуацию Тима, — «если мы не будем драться, то со мной всякое могут сделать. А если будем, то хрен мне, а не твое наследство. Умно, умно. Ничего не скажешь. И обратиться мне не к кому. Так они думают. Да еще и любые показания из меня могут выбить. Ну нет уж, хрен им, а не мне. Лили», — обратился он к девушке, — «тут где-то должен быть Титус. Найди его, передай, чтобы не жалея денег и связей вытаскивал меня отсюда.»
— Поняла, — коротко кивнула девушка и тут же взлетела под потолок, дабы через мгновение скрыться в нем. Она тоже быстро сообразила чем им грозит Тимино заключение.
Не успела Лилиана покинуть камеру, как в коридоре, послышались чьи-то неторопливые, тяжелые шаги. Так мог ходить только человек, уверенный в себе, хозяин положения.
— Так-так-так, — обратился к Тиме среднего роста, но крепкого телосложения мужчина, со знаками различия лейтенанта жандармерии, нашитыми на его обмундировании. — И кто же тут у нас?
Молодой человек прекрасно понимал что его хотят вывести на разговор и его это, в целом, устраивало. Ведь, чем дольше с ним будут разговаривать, тем больше времени будет у Лилианы и Титуса для того, чтобы его отсюда вытащить.
— Вы делать огромную ошибку! Я ничего не делать! — вскрикнул Тима и попытался, было, вскочить на ноги, но ушибы все еще давали о себе знать, поэтому, он со стоном (совершенно настоящим, кстати) вновь опустился на старый соломенный матрац.
— Это не мне решать, виноват ли ты, или нет, — пожал плечами жандарм, — мы тебя задержали, а дальше уже дело дознавателей.
— Тогда зачем вы пришли? — с неподдельным недоумением поинтересовался Тима, — если не вам разбираться?
— Просто захотел посмотреть на человека, что лежа на земле и не имея возможности ничего реально сделать, смог убить троих из нападавших. Как вам это удалось?
— Я их не убивал, — честно ответил молодой человек, — я вообще ничего не видел пока меня били. Кстати, если вы знаете что были нападающие, то к чему весь этот фарс? — перешел он в контрнаступление, — выпустите меня немедленно!
— Ого, — ничуть не повелся на Тимин демарш лейтенант, — не убивали, значит. А как, тогда, они умерли? Как так получилось, что один из них выбил своим телом двери Дома Справедливости? Не знаете?
— Нет, — отрицательно помотал головой Тима и вновь сморщился от пронзившей ее боли.
— Очень жаль, — с притворным вздохом сожаления проговорил жандарм, — тогда всего доброго, — и он, развернувшись, просто-напросто ушел.
Тима некоторое время сидел, пытаясь переварить случившееся, а когда опомнился и, бросившись к решетчатым дверям камеры, попытался дозваться ушедшего лейтенанта, было уже поздно — лейтенант ушел.
Впрочем, долго сидеть и скучать ему все же не пришлось. Спустя каких-то десять-пятнадцать минут, в коридоре вновь послышались чьи-то шаги. Только в этот раз гостей у попаданца хватало. К нему нагрянули сразу три жандарма. Тиме даже показалось, что это те самые, что волокли его сюда.
Гости совершенно спокойно, ни говоря ни слова, отперли дверь камеры и прошли внутрь.
— Чем мочь быть полезен, уважаемые? — стараясь скрыть накативший на него страх, поинтересовался Тима. Он никак не ожидал, что «проблемы» начнутся так скоро и это его изрядно пугало. Однако, что он точно знал, так это то, что нельзя ни в коем случае показывать врагу, что ты его боишься. Вот он и старался, хотя и видел, что получается с трудом.