— «Мазда» с двумя дверцами. Низкая, изящная, черная…
— Ты не знаешь, какого года выпуска?
— Нет.
— Ты не запомнила номера машины? Флорида или…
— Я этого не заметила.
— Хорошо, что случилось, когда он вышел из бара?
— Он увидел машину и хотел направиться к ней, как будто узнал ее. Потом он… немного помедлил. Казалось, что он хочет вернуться в бар, казалось, что он поворачивается… Но окно… стало открываться. Появилось дуло. Рука с оружием. Оружие в чьей-то руке.
— Белой или черной? Руке?
— Я не видела саму руку. На человеке были перчатки. Черные перчатки.
— Это был мужчина или женщина?
— Я не видела, кто сидел в машине.
— Тогда ты не знаешь, был ли этот человек белым или черным?
— Правильно. Я не могу этого сказать.
— Что это было за оружие?
— В этом я ничего не понимаю. Оно должно быть очень мощным. Его приподняло над дорожкой и отбросило обратно в бар.
— Сколько было выстрелов?
— Три. Я думаю, что первая пуля прошла мимо.
— Откуда ты знаешь?
— Я увидела, как он покачнулся, но не выглядел так, как-будто пуля попала в него. Он просто отскочил, как будто пытался убежать… я не знаю. Затем прозвучал следующий выстрел и пуля, видимо, попала ему в плечо, его немного отбросило назад и в сторону, а следующая пуля уже попала ему в грудь. Похоже, он пытался сохранить равновесие, удержаться на ногах. Он помогал себе руками и ногами, казалось, что пули управляли его движениями, вы понимаете, что я хочу сказать? Помните ту сцену в начале фильма «Челюсти», когда акула хватает ее и тащит? Это было похоже. Как будто выстрелы отбросили его назад сквозь двери бара. Было очень страшно. Я все еще боюсь войти в воду после этого фильма.
— Что случилось потом?
— Машина уехала.
— Сразу же?
— Да. Ну… рука снова оказалась в машине, рука с оружием, потом стекло подняли и машина умчалась.
— В каком направлении?
— На запад. Здесь одностороннее движение.
— А потом что случилось?
— Кто-то выбежал из бара, стал звать полицию. Я ушла. Мы не дружим с полицейскими.
— Когда ты сюда вернулась?
— Полчаса назад. Я подумала, что к этому времени уже все успокоится.
— Ты не видела эту машину снова?
— Нет.
— Она не возвращалась, чтобы снова посмотреть на это место?
— Нет. А вы бы вернулись?
Она посмотрела на движущиеся машины, повернулась к нему и сказала:
— Послушайте, это все, что я видела, и теперь я должна идти. Я думаю, что то, о чем я рассказала, стоит еще одной десятки, не так ли?
Уоррен дал ей еще десять долларов.
Это была цена Ньютауна.
— Клиент в Ньютауне? — произнес Фрэнк и поднял брови.
Мэттью однажды сказал ей, что многие думают, что они с Фрэнком похожи, хотя сам Мэттью не мог увидеть этого сходства. Патриция его тоже не видела. Мэттью было тридцать восемь лет, и Патриция считала, что его партнеру сорок, а может и больше. Действительно, у них были карие глаза и темные волосы, почти одинаковый рост и вес, но теперь, когда она на самом деле задумалась об этом, рост Фрэнка был на пять или семь сантиметров меньше, чем у Мэттью, и он был на десять килограммов легче. Но важнее было другое: по классификации, которую изобрел сам Фрэнк, у Мэттью было лисье лицо, а у Фрэнка — оно напоминало поросячье. И еще: Мэттью родился и вырос в Чикаго, а Фрэнк в Нью-Йорке, и стиль их поведения был совершенно различным. Поэтому на самом деле между ними не было никакого сходства.
— Мы вместе обедали сегодня, — рассказывала Патриция. — Я думала, что мы вернемся домой вместе, но он сказал, что кое-что случилось и он должен с кем-то встретиться. Я решила, что это очередной клиент, и сказала, чтобы он приходил позднее. Он не знал, насколько затянется эта встреча.
— Но он не говорил, что собирается в Ньютаун?
— Нет, он не упомянул Ньютаун.
— А что он сказал?
— Ну, он точно не назвал место встречи.
— Не звонил ли он кому-нибудь, пока вы были в ресторане?
— Нет.
— Может быть, ему кто-то звонил?
— Нет.
— Что бы это ни было, это должно было случиться… до того, как мы пошли обедать, — Патриция с трудом подбирала слова.
— Он ничего не сказал тебе, что бы это могло быть?
— Нет. Хотя… он казался… не совсем в порядке. Он не был похож на себя. Молчаливый. Занятый своими мыслями.
— Он уже был таким раньше, — сказал Фрэнк и тяжело вздохнул. — Из-за суда над Бартон.
Мэри Бартон. Мэри… Мэри, кому присяжные вынесли вердикт о предумышленном убийстве по трем пунктам. Мэри была клиентом Мэттью. Суд состоялся за несколько недель до Рождества, а сейчас уже конец марта. Прошло слишком много времени для того, чтобы переживать по поводу случившегося, особенно если вспомнить об обстоятельствах этого дела.