<p>
</p>
Тима раньше думал, что район морского порта, кроме того участка, что был ближе к Гильме, представляет собой сплошные трущобы. Он понял, что это не так, когда вместо ужасных, совершенно непригодных для жизни халуп то тут, то там начали появляться настоящие дома, а невыносимый смрад сменился просто рыбной вонью. Вскоре он шел по обычной мостовой, а вокруг стояли вполне приличные каменные дома.
Впрочем, изменение внешнего вида улицы ничуть не отразилось на отношении местных к нему. Они будто чувствовали, что он чужак и напрочь отказывались вступать с ним в диалог. Хотя он и пытался. От него либо отворачивались, когда он пытался завязать разговор с кем-то из местных, либо просто убегали. А один мужик (дедом Тима его не мог назвать при всем желании) чуть не отходил молодого человека мощной узловатой палкой, заменяющей ему трость. И вряд ли причиной подобного отношения был его затрапезный вид. В этом плане он ничуть не выделялся среди местны. Но они все же чуяли в нем чужака.
Вскоре Тима бросил попытки наладить контакт с местными и просто шел вперед, надеясь на очередную банду, что решит поживиться за его счет. Резкий порыв ветра с непередаваемой смесью запахов йода и соли подсказал молодому человеку, что море уже недалеко. Так оно и оказалось — улочка, по которой он двигался, сделала резкий поворот и Тима очутился на набережной. Вправо и влево уходили ряды пирсов с пришвартованными кое-где лодочками, лодчонками, лодками и кораблями. А прямо перед ним раскинулась Орслинская бухта во всей своей красе.
Тима с наслаждением втянул в себя свежий морской бриз и улыбнулся. На миг забылись все проблемы и тревоги. Ему было хорошо.
— Любишь море? — поинтересовалась Лилиана.
— Только смотреть на него, — улыбнулся в ответ Тима, вспоминая те дни, что он провел на палубе пиратского корабля. Впрочем, даже эти воспоминания не смогли испортить ему настроение.
— Эх, как много я отдал бы за то, чтобы вновь ощутить свежий морской бриз, — с тоской в голосе проговорил Лон, незаметно подплывший к ним со спины.
— Ты разве не должен следить за обстановкой сзади? — хмуро поинтересовалась у него Лилиана.
— Лили, — тихо одернул девушку Тима, решивший проявить немного такта к чувствам старого морского волка, — Майлз с этим вполне справится. Дай Лону немного помечтать.
— Нет-нет, я в порядке, — тут же запротестовал бывший боцман, — просто накатило что-то.
— Ну раз в порядке, то можем идти дальше, — подвел итог Тима.
— А куда идти то? — поинтересовалась девушка. Мы же так и не узнали как добраться до нужного нам места. Или у тебя появилась какая-то идея?
— Появилась, — не стал скрывать молодой человек, — хочу зайти в местный кабак. Уверен, что там найдутся те, кто подскажет нам как добраться до “Танцующей Коровы”.
— Здравая идея, — после некоторой паузы, одобрила Тимину идею Лилиана, — главное, будь осторожен и не ешь ничего там.
— Слушаюсь, матушка, — улыбнулся молодой человек, — и шапку надену, не извольте сумлеваться.
— Да иди ты, — беззлобно пихнула его в бок, девушка, — я же серьезно.
— Да я понимаю, Лили, — вновь улыбнулся он, — не волнуйся, я буду осторожен. А ты, если нужно, прикроешь.
— Куда я денусь, — вернула она ему улыбку.
Район пирсов оказался крайне колоритным местом. Вонь, ставшая для Тимы визитной карточкой района морского порта, тут почти не ощущалась, а люди имели достаточно приличный вид. Местный контингент состоял в основном из матросов с ближайших торговых кораблей и местных рыбаков.
Матросы были одеты кто во что горазд а понять что перед тобой именно матрос можно было по типичной “морской” походке и оружию на поясе. Оружие могло быть разным, но в основном это были короткие сабли с изогнутым широким клинком или длинные прямые кинжалы.
Рыбаки же рядились в основном в куртки и штаны из некрашеной парусины. Голову же покрывали специальным головным убором, похожим на капюшон. Только вот тут пока никто не додумался пришить его напрямую к курткам, поэтому он мог носиться и отдельно. В отличие от матросов, рыбаки оружия на виду не носили, но то, что оно у них имелось, Тима знал точно. В основном оно было представлено разнообразными ножами и кинжалами. Те, кто побогаче и у кого была возможность купить или добыть сапоги, носил ножи в них. Те, кто победнее, как правило, в специальных горизонтальных ножнах на пояснице.
— Эй, отец, — обратился Тима к пожилому рыбаку, что сейчас как раз отвязывал одну из лодок, стоящую у пирса, — не подсказать путнику где тут у вас горло промочить можно?
— Морской шакал тебе отец, чужак, — отозвался мужик, — вали отсюда, пока в зубы не получил.
Тима, слегка опешивший от такой отповеди, все же нашел в себе силы попытаться достучаться до престарелого скандалиста:
— Да ладно, тебе, че сразу то в зубы? Может это освежит твою память, — с этими словами он кинул медную монетку мужичку. Тот ловко ее поймал, осмотрел, спрятал где-то в складках куртки, после чего ухмыльнулся и ответил:
— Не.
— Что “не”? — не понял Тима.
— Не освежило память, — ответил он и нагло уставился прямо в глаза молодому человеку.
— Ах ты сука! — до попаданца, потихоньку стало доходить, что его просто развели на деньги, — да я тебя…
— Тима! — одернула его Лилиана, — на нас смотрят. Не делай глупостей, со всеми мы не справимся. Иди вперед, а я о нем позабочусь.
— Ты сделал большую ошибку, мужик, — мрачно проговорил Тима и, отвернувшись от расхохотавшегося от его слов рыбака, быстрым шагом направился в сторону от места своего позора. А в спину ему несся хохот мужика нескольких свидетелей произошедшего. Впрочем, вскоре хохот сменился криками боли и страха.