Вскоре после приезда в Швецию Коноваленко сообразил, что Рыков только казался крутым и жестким, на самом же деле он человек покладистый и слабохарактерный. И когда Коноваленко начал приударять за его женой, а она отнюдь не возражала, Рыков быстро стал его послушным орудием, выполняя всю практическую подготовительную работу, все нудные текущие поручения.
Когда Ян Клейн предложил Коноваленко заняться подготовкой киллера-африканца для важной ликвидации в ЮАР, тот возложил все практические задачи на Рыкова. Рыков снял дом в Сконе, обеспечил автомашины и запас продуктов. Он держал связь с изготовителем фальшивых документов, он прятал оружие, которое Коноваленко удалось нелегально вывезти из Петербурга.
Коноваленко знал, что у Рыкова есть еще одно качество.
Если надо, он не задумываясь совершит убийство.
Коноваленко запер машину, взял сумку и поднялся на шестой этаж. У него был ключ, но он не стал отпирать, а позвонил в дверь. Простенький сигнал - что-то вроде сокращенной версии начальных тактов «Интернационала».
Открыла Таня. Не обнаружив за дверью Виктора Мабаши, она удивленно посмотрела на него:
- Уже вернулся? А негр где?
- Владимир дома? - Коноваленко пропустил ее вопросы мимо ушей. Отдал ей сумку и прошел в квартиру.
Четыре комнаты, дорогие кожаные кресла, мраморные столики, новейшая аудио- и видеоаппаратура. Обстановка крайне безвкусная, и Коноваленко не любил жить здесь. Но сейчас у него не было другого выхода.
Из спальни вышел Владимир в дорогом шелковом халате. В отличие от стройной Тани Владимир Рыков был невероятно тучен. Коноваленко иной раз думал, уж не сам ли он велел Рыкову разжиреть. Владимир наверняка бы безропотно исполнил и такой приказ.
Таня накрыла скромный ужин, поставила на стол бутылку водки. Коноваленко сообщил им только то, что считал нужным. О женщине, которую ему пришлось убить, словом не обмолвился.
Главное, Виктор Мабаша ни с того ни с сего сорвался. Сейчас он где-то в Швеции. И его во что бы то ни стало нужно ликвидировать.
- Почему ты не сделал этого в Сконе? - спросил Владимир.
- Кое-что не заладилось, - ответил Коноваленко.
Ни Владимир, ни Таня больше ни о чем не спросили.
По дороге Коноваленко тщательно обдумал случившееся и прикинул, как будут развиваться события. По всем расчетам выходило, что у Виктора Мабаши есть только одна возможность выбраться из страны.
Он должен разыскать его, Коноваленко. Ведь паспорта и билеты у него, да и деньги тоже.
Более чем вероятно, Виктор Мабаша постарается добраться до Стокгольма. Если уже не добрался. Здесь-то Коноваленко и Рыков им и займутся.
Коноваленко выпил несколько рюмок водки. Но пил с оглядкой, чтобы не захмелеть. Хоть именно этого ему сейчас хотелось больше всего, сначала нужно сделать одно важное дело.
Нужно позвонить Яну Клейну в Преторию по номеру, которым ему разрешено пользоваться лишь в случае крайней необходимости.
- Идите в спальню, - сказал он Тане и Владимиру. - Закройте дверь и включите радио. Мне надо позвонить, и без помех.
Он знал, что Таня и Владимир любили подслушивать. На сей раз он им такой возможности не даст. Прежде всего потому, что намерен рассказать Яну Клейну о женщине, которую пришлось убить.
Это превосходно объяснит, что срыв Виктора Мабаши, по сути, факт чрезвычайно положительный, причем заблаговременное обнаружение его слабости - целиком и полностью заслуга Коноваленко.
Убийство той женщины может выполнить и еще одну функцию: Ян Клейн поймет, если уже не понял, что Коноваленко - человек абсолютно беспощадный и хладнокровный.
Ведь Ян Клейн говорил в Найроби, что именно в этом ЮАР теперь нуждается более всего.
В белых мужчинах, презирающих смерть.
Коноваленко набрал номер, который заучил наизусть сразу, как только получил его тогда в Африке. Все долгие годы службы в КГБ он постоянно тренировал сосредоточенность и память, запоминая номера телефонов.
Ему пришлось четыре раза набрать длинную серию цифр, прежде чем экваториальный спутник принял сигнал и вновь направил его к земле.
В Претории сняли трубку.
Коноваленко тотчас узнал хриплый медлительный голос.
На первых порах эхо временного сдвига, составлявшего для ЮАР около секунды, здорово мешало, но немного погодя удалось приноровиться.
Он опять коротко доложил о случившемся. И все время говорил шифром, где Виктор Мабаша именовался подрядчиком. По дороге в Стокгольм Коноваленко тщательно подготовился, и Ян Клейн ни разу не прервал его ни вопросом, ни просьбой уточнить.
Когда Коноваленко закончил, в трубке воцарилось молчание.
Он ждал.
- Мы пришлем нового подрядчика, - наконец сказал Ян Клейн. - Первого нужно немедля уволить. Как только выясним насчет замены, дадим знать.
На этом разговор закончился.
Коноваленко положил трубку. Он не сомневался, что все прошло, как задумано. Ян Клейн уверился, что Коноваленко предотвратил катастрофический провал запланированной операции.
Он не устоял перед соблазном шмыгнуть к двери спальни и прислушаться. Там было тихо, если не считать включенного радио.
Потом он сел за стол, налил себе полстакана водки. Теперь не грех и напиться. Ему хотелось побыть одному, и он оставил дверь спальни закрытой.
Немного погодя он уведет Таню в свою комнату.
На следующий день рано утром Коноваленко тихонько встал, чтобы не разбудить Таню. Рыков уже сидел на кухне, пил кофе. Он тоже взял чашку, сел напротив.
- Виктор Мабаша должен умереть, - сказал он. - Рано или поздно он приедет в Стокгольм. Сильно подозреваю, что он уже здесь. Перед тем как он исчез, я успел отрубить ему палец на руке. Стало быть, левая рука у него забинтована или в перчатке. Скорее всего, он объявится в здешних клубах, где собираются африканцы. Иного способа выследить меня у него нет. Поэтому ты сегодня пустишь слух, что на Виктора Мабашу есть заказ. Тот, кто с ним разделается, получит сто тысяч крон. Наведайся ко всем своим приятелям, ко всем русским преступникам, каких знаешь. Но мое имя не называй. Скажи только, что заказчик солидный.
- Большие деньги.
- Это моя проблема, - ответил Коноваленко. - Делай как я сказал. Кстати, ничто не мешает тебе самому заработать. Или мне.
Коноваленко бы с удовольствием собственноручно разнес башку Виктору Мабаше. Но понимал, что это вряд ли осуществимо. На такую удачу рассчитывать не приходится.
- Сегодня вечером мы с тобой на пару прокатимся по клубам, - продолжал он. - До тех пор заказ должен быть сделан и все нужные люди извещены. Иными словами, работы у тебя выше головы.
Владимир кивнул и встал. Несмотря на свою толщину, при необходимости он умел действовать очень оперативно.
Через полчаса Владимир ушел. Стоя у окна, Коноваленко видел, как он прошел по асфальту и сел в «вольво». Машина была вроде бы новой модели, не та, что раньше.
Сам себя в гроб вгоняет обжорством, думал Коноваленко. Только и счастья у мужика, что покупать новые машины. Так и помрет, знать не зная, как это здорово - преодолеть собственные границы.
Не человек, а все равно что корова, жующая жвачку. Особых отличий и впрямь нету.
Самому Коноваленко в это утро тоже предстояло важное дело.
Надо раздобыть сто тысяч крон. И единственный способ, понятно, ограбить банк. Вопрос лишь в том - какой именно.
Вернувшись в спальню, он на миг ощутил соблазн снова юркнуть в постель и разбудить Таню. Но отбросил эту мысль и молча быстро оделся.