– Твои манеры просто шокируют, – послышался ее голос.
Он повернулся к ней лицом. Нет, она нисколько не смутилась, как можно было бы ожидать, увидев его в первый раз после ее предложения. Что это значит? Что было в этом трудолюбивом, подвижном уме? Она была одета гораздо лучше, чем когда была его моделью. Ей было очень к лицу серое платье и маленькая серая шляпка в тон. Да, она выглядела красивее, более женственной, но…
– Как тебе мой новый костюм? – Спросила она.
– Очень хорошо, – ответил он. – Но в то время как ты что-то приобрела, ты потеряла больше.
– Я знаю, – призналась она. – Я увидела это в тот момент, когда посмотрел на себя в зеркало, и я чувствовала это всю дорогу сюда. Я потеряла то, что тебе больше всего нравится во мне. То есть я не совсем потерял это, но скрыла. Но оно все еще здесь.
В ее тоне слышалось веселье от удовольствия поддразнивать его.
Он стоял спиной к огню и ждал. Она медленно подошла к нему, останавливаясь на каждом втором шаге. Ее улыбка была загадочной и тревожной. Это была насмешливая улыбка, но что за ней скрывалось? В чем была тайна этого предложения?
– Ну, теперь, я полагаю, ты будешь удовлетворен, – сказала она. – Я помолвлена.
– Мне на это наплевать, – заявил он. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Теперь они стояли лицом друг к другу, всего в нескольких шагах друг от друга, и вид ее в таком хорошем расположении духа просто не позволял ему оставаться сварливым или притворяться, что это так. Она продолжала, – я сделала это сегодня утром, вместо того, чтобы прийти позировать тебе. Надеюсь, я не слишком тебя расстроила. Я не могла придумать, как послать тебе весточку.
– Меня там не было, – сказал он. – Я могу закончить картину здесь.
– Значит, я тебе больше не нужна? – Спросила она. И маленькие ручки, которые она протягивала к огню, жалобно опустились по бокам, и она подняла лицо, чтобы печально взглянуть на него.
– Я покончил с моделями в Америке! – Сказал он, смеясь, впрочем, не очень весело.
Ее глаза – сегодня они были невинны, но оставались серьезными.
– Не понимаю, почему тебя расстроило то, что я сказала, – задумчиво заметила она, согревая ладони. – У тебя, должно быть, не было большого опыта общения с женщинами, иначе ты не был бы таким.
Примечательным доказательством фундаментальной простоты характера Чанга было то, что этот обычно уверенный удар по мужскому тщеславию не достиг его, хотя ему было всего тридцать два года. – Ты не женщина, – ответил он. —Ты девочка, ребенок, заблудившийся в детской.
Она покачала головой. – Нет, я женщина. Ты сделал меня женщиной.
– Ну вот, опять! – Воскликнул он. – Обвинять меня!
– Благодарю тебя! – Мягко поправила она. —Но, пожалуйста, не волнуйся из-за … вчерашнего. Как мы можем быть друзьями, если ты начинаешь суетиться и кипеть каждый раз, когда думаешь об этом? На самом деле я не сделала ничего необычного.
Он упал в кресло и от души рассмеялся.
– Я просто сделала тебе предложение, – сказала она.
– Значит, ты считаешь, что это нормально, когда девушка делает предложение мужчине и настаивает на этом, несмотря на его протесты? Ну, может быть, так оно и есть – в Америке.
– Не знаю, – задумчиво ответила она. – Я никогда не делала этого раньше.
– В самом деле?
– Да, – ответила она без улыбки. – Но я уверена, что сделаю это снова,
если захочу. Следующий человек может неправильно понять.
– А ты не знала? – Серые глаза смотрели не вопросительно, а утвердительно.
– Конечно, нет. Я не так тщеславна, и, кроме того, я знала тебя.
– Это имело большое значение, я имею в виду тот факт, что мы так хорошо знали друг друга. Конечно, я не должна была так поступать с совершенно незнакомым человеком. – В ее голосе не было и намека на иронию, на какой-либо юмор. Но ему было не по себе. Она спокойно продолжила, – я полагаю, что любая девушка в тех же обстоятельствах, любая разумная девушка.
– Никогда о таком не слышал, – признался он. Что она имела в виду, говоря “в тех же обстоятельствах”? Казалось, был шанс проникнуть в тайну, но он не осмеливался задавать вопросы. Он ограничился повторением, – нет, я никогда не слышал о таком.