– Не лезь не в свое дело, – спокойно сказала Беатрис. – Он твой старый друг … мой … из нашей семьи … художник, с которым мы познакомились в Париже. Не забывай об этом.
Гек сжал кулаки и нахмурился, что выглядело бы опасным, будь его подбородок сильнее. – Я этого не потерплю. Я собираюсь отвезти тебя домой.
– И поручить Хэнку все это дело? И расторгнуть помолвку? И опозорить меня? И себя? И семью?
Все это были причины, по которым Гек не мог отказаться от сговора, она подчеркнула это легким смешком. Она закончила, – о, я думаю, что нет. Меня это волнует меньше, чем тебя. Будь осторожен, или я сам его сдам. Это было бы так весело!
Гектор, несмотря на свой гнев, одобрительно усмехнулся, потому что у него было чувство юмора.
– Веди себя прилично, – сказала Беатрис. – Иди, помоги достать дрова.
– Но что скажет мама и отец! Святые небеса! Как отец будет кричать!
– Не волнуйся. Делай свое дело!
И Беатрис исчезла среди кустов и огромных ледниковых скал.
Роджер выполнил свою роль в обмане с большим отличием. Он был так занят тем, что собирал огромные куски дерева и нес их к центральной куче, которую они складывали на открытом пространстве, что у него не было ни дыхания, ни времени для разговоров; и так как двое других мужчин не могли не последовать столь достойному примеру, не было сказано ни слова. Кроме того, одного взгляда на лицо большого Хэнка или маленького Гека было достаточно, чтобы понять, как усердно они думали. Один раз Хэнк, оказавшись рядом с картиной, начал осторожно оглядываться, чтобы взглянуть на нее. Он думал, что Роджер занят где-то далеко. Он буквально подпрыгнул, когда голос Роджера, властный, совсем не дружелюбный, бросил ему, – эй ты! Держись подальше от этой картины! Я никому не позволяю смотреть на мои незаконченные работы.
– Я … я прошу прощения, – запинаясь, пробормотал Вандеркиф, поспешно вставая там, где против него не могло возникнуть даже подозрения на попытку подглядывания.
Огонь превратился в чудовище. Роджер и Беатрис разговаривали и смеялись в самом приподнятом настроении, не забывая о мрачности молчаливого, слушающего брата и жениха, но определенно наслаждаясь этим. Наконец Беатрис повернулась к брату и сказала, – я убедила мистера Уэйда принять приглашение матери.
Роджер любезно улыбнулся. – Не совсем так, мисс Ричмонд, – парировал он так искусно, как будто удар не последовал без малейшего предупреждения. – Знаете, я не уверен.
Беатрис посмотрела на настороженного Вандеркифа—красивого парня, почти такого же крупного, как Роджер, но с узорчатым видом модного человека, а не с видом Роджера, лишенного индивидуальности.
– Чанг – трудящийся отшельник, – сказала она. – Маме приходится изрядно потрудиться, чтобы уговорить его прийти хотя бы на ужин. Она повернулась к Роджеру. – Ты должен прийти, на этот раз, Чанг, – умоляла она. Вполголоса она добавила, – ты должен мне помочь.
– Этому нельзя сопротивляться, – сказал он, но не скрыл своего недовольства.
Ревность Вандеркифа больше не позволяла ему молчать. Он выпалил, – я не понимаю, почему вы раздражаете мистера …
– Уэйда, – легко подсказал Роджер.
– Я думал, Чанга, – сказал Вандеркиф с легкой усмешкой.
– Так оно и есть, – весело воскликнула Беатрис. – Но только для немногих избранных, с которыми мистер Уэйд признает дружбу. Ты же знаешь, что он не такой, как ты и Гек, Хэнки. Он настоящий персонаж. Он может многое.
Хэнки выглядел так, как будто ему ничего не хотелось бы ни на земле, ни на Небесах так сильно, как получить шанс на эту большую, впечатляюще выглядящую тайну с голыми кулаками и без судьи. – Я хотел сказать, – продолжал он, – что стыдно раздражать такого занятого и важного человека приглашениями.
Роджер посмотрел на него широко и снисходительно, что явно обрадовало Беатрис.
– Премного благодарен, Вандеркиф, – сказал он. – Но я люблю Ричмондов, и мне доставляет удовольствие нарушать ради них свое правило, – просиял он, глядя на Гека. – Я рад снова видеть тебя! – Воскликнул он. – Я не осознавал, как сильно скучал по тебе, пока не увидел тебя снова. Разве это не похоже на старые времена?
– Ну, я думаю, – сказал Хек с широкой улыбкой. – Это старые времена!
– Но сейчас тебе лучше отвезти сестру домой. Проводи ее быстрым шагом до самого дома. В самом деле, ей надо бежать.
– Нет, – ответила Беатрис. – Я возвращаюсь туда, откуда пришла.
– Но кто войдет в эту ледяную воду за твоим каноэ? – Спросил Роджер. – Во-первых, не я.
– Конечно, нет, – воскликнула она. – Я сказала, не подумав. Я пошлю за ним одного из слуг на лодке.
– А теперь поторопитесь, – сказал Роджер, – и идите побыстрее. И если я решу прийти на ужин, я пришлю записку сегодня днем.