— Как давно, Тони?
Тони смотрел на него, явно не желая отвечать, пока, наконец, не признался:
— Месяц.
Ноа удалось проглотить рвущийся стон со следующим глотком бренди. Всего один месяц похлопала ресницами, бросила несколько томных взглядов, и его друг был готов провести с ней остаток жизни. Что, чёрт возьми, с ним происходит? А может…
— Скажи мне, что причина не в ребёнке.
Тони покачал головой.
— Она — леди, Ноа. Чиста, как в день своего рождения. Я никогда не позволил бы себе её обесчестить.
Всё ясно. Уловка, старая как мир. Она заманила его мечтой о своей невинности, предложением взять то, что было недоступно никому прежде. Настоящее искушение для каждого мужчины. Тони далеко не первый мужчина в истории человечества, попавшийся на эту женскую хитрость. Они обещали райское счастье, а итогом были разочарование и пустота. Именно поэтому Ноа должен был найти способ остановить Тони, пока не стало слишком поздно.
— Один месяц? Ты знаком с ней всего месяц? Господи, Тони, ты знаешь её не лучше, чем я. Понимаешь? Неужели мои ошибки тебя ничему не научили?
Но Тони, уставившись невидящим взглядом в пространство, и всё с той же глупой собачьей ухмылкой на лице, вертел в руке бокал. Поняв, что он ничего не добился, Ноа решил сменить тон:
— И как же зовут этот образец добродетели? Или до этого вы ещё не дошли?
Тони проигнорировал сарказм друга.
— У неё, конечно, есть имя, и хотя я сомневаюсь, что ты его когда-либо слышал, оно останется в тайне, по крайней мере до того момента, когда я назову её своей женой.
Ноа неверяще уставился на Тони. У него не было слов. Он отказывается назвать её имя? Ему, своему лучшему другу, который не раз оплачивал его игорные долги. Который последовал за ним даже на войну в Испанию и покинул только тогда, когда получил серьёзное ранение. Они были друзьями, и у них никогда не было секретов друг от друга… до этого момента. Ноа почувствовал себя почти преданным.
— Ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?
Взгляд Тони стал серьёзным.
— Конечно, нет! Ты же знаешь, что я тебе всецело доверяю, Ноа. Но здесь совсем другое дело. Я должен быть очень осторожен. И я обещал ей, что никому не назову её имя до того момента, как мы поженимся. И намерен сдержать обещание. Пойми, я не могу предать её доверие, тем более сейчас, когда мы стоим в самом начале нашего совместного будущего. Даже ради тебя, мой друг. Но обещаю, когда мы поженимся, ты будешь первым, кому я её представлю и буду даже кричать имя своей любимой на площади, если тебе этого захочется.
Иденхоллу пришлось признаться себе, что он ничего не добился. Единственное достижение этого вечера — горьковатый привкус разочарования во рту, который он ещё раз попытался смыть большим глотком великолепного бренди. Это был прекрасный напиток — прозрачный, богатого янтарного оттенка, светящийся в хрустальном бокале. В этом был весь Тони: всё только самое лучшее, будь то бренди, одежда или, теперь, женщина.
Неожиданная мысль осенила Ноа. Чтобы вести подобающий виконту образ жизни, Энтони не вылезал из долгов. Но костюм, который на нём сегодня, был не только абсолютно новым, но и заметно дороже, чем обычно. И вечером, в «Уайтс», Тони делал ставки ещё более рискованно, чем раньше. Должно быть, у девушки большое приданое.
— Наследница? — высказал Ноа свою догадку.
— Можно так сказать, — гордо улыбнулся Тони, — И лучшее во всём этом деле то, что её отец путешествует по Европе и вернётся не скоро. А к тому времени, когда вернётся, его дочь уже будет носить под сердцем следующего наследника рода Килли. Этого будет достаточно, чтобы свести на нет все его возражения по поводу нашего союза.
— И леди Идеал согласна с этим планом?
Тони дважды кивнул и сделал ещё один глоток бренди.
— На самом деле, именно она поощрила меня на ухаживание. Её мать слишком строга и просто не даёт ей свободно вздохнуть. А она ищет свободы и возможности сбежать из-под постоянного надсмотра. И я, как рыцарь, коим я, в общем-то, и являюсь, предложил ей себя в качестве спасителя.
— Ради избавления от надсмотра родительницы она готова пожертвовать своей невинностью и состоянием отца? Этот союз будет поистине заключён на небесах!
Тони пристально посмотрел на друга и, понизив голос, произнёс:
— Независимо от того, что ты о ней думаешь, Ноа, я люблю её. А она любит меня. Я не понимаю, что ты имеешь против? Она незапятнанна, её репутация леди не ставится под сомнение. Она аристократка и станет для меня прекрасной женой и виконтессой. Я понимаю, тебе трудно в это поверить, но не все женщины такие, как леди Джулия Грей.