Что, если он знает правду? Что, если… Внезапно Августу охватило желание убежать — от него и ото всех в этой комнате.
— Благодарю вас, лорд Ноа. Было весьма приятно, но боюсь, что у меня слегка закружилась голова и я хотела бы теперь отдохнуть.
— Могу ли я принести для вас стакан лимонада? Хоть и безвкусный, он может, по крайней мере, освежить вас.
— Да, спасибо. Это было бы замечательно.
«Только меня не будет здесь, когда вы вернётесь с ним», — подумала Августа, поворачиваясь к Шарлотте, которая стояла, ожидая её на краю танцевальной площадки.
— Августа, ты меня поразила. Я никогда и не подозревала, что ты можешь так танцевать. И как ты произвела впечатление на леди Каслри. Но, может, в следующий раз ты сможешь найти возможность представить меня…
— Мне надо уйти, Шарлотта.
— Уйти? Это ещё почему? Двери только что закрыли. Вечер только начался…
Августа поискала взглядом и нашла лорда Ноа у стола с напитками, готового вернуться к ней с лимонадом.
— Прости, но я не могу остаться. Я не хочу испортить твой особенный вечер: я знаю, сколько он для тебя значит, так что, пожалуйста, оставайся и наслаждайся привилегиями своего билета. Я попрошу дворецкого вызвать наёмный экипаж, чтобы отвезти меня домой. Тут недалеко ехать. Я буду в полной безопасности.
Она повернулась прежде, чем Шарлотта смогла высказать протест, пробралась через толпу к двери и сбежала.
Ноа взял два стакана лимонада со стола с напитками и повернулся, чтобы отправиться обратно к Августе. Но когда взглянул туда, где её оставил, девушки там не оказалось. Исчезла. Он обошёл угол стола с напитками и едва не столкнулся с Элеанор Уиклифф, сестрой Кристиана. Рядом с ней стояла Сара. Обе женщины смотрели на него.
— Элеанор. Сара. Я не знал, что вы собираетесь прийти сюда этим вечером.
Элеанор выглядела смущённой.
— Ты хочешь сказать, что Кристиан не говорил тебе?
— Нет, не говорил. — В самом деле, подумал Ноа про себя, Кристиан не упомянул об этом за несколькими партиями в вист, которые они сыграли.
— Что ж, я подумала, что Саре было бы полезно побыть в обществе. Уединение может быть целебным, но слишком много его может с тем успехом оказаться и вредным.
— Истинная правда, — сказал Ноа, передавая Элеанор стаканы с лимонадом, чтобы получить возможность взять Сару за руку и легонько поцеловать. — Ты выглядишь лучше с каждым разом, как я тебя вижу, — сказал он.
От его комплимента Сара покраснела над скромным вырезом своего чёрного бомбазинового платья.
— Спасибо, Ноа. Я надеялась, что ты будешь здесь сегодня вечером. Знаю, мне не полагается танцевать, пока я в трауре по Тони, но я так надеялась, что у нас будет возможность немного выезжать. Я не часто видела тебя в последнее время…
Ноа почувствовал укол вины как от её слов, так и при виде одиночества, которое стояло в её нежных голубых глазах. Он был настолько занят тем, что пытался установить личность Августы, а затем разгадать её, что пренебрёг Сарой. Ему придётся сделать для себя пометку регулярно каждую неделю наносить Саре визит, чтобы она не чувствовала себя такой покинутой и одинокой в своём новом положении. Элеанор была права. Сара провела слишком много времени взаперти, изолированно от остального общества.
— Что вы, леди, думаете о том, чтобы прокатиться завтра со мной по Роттен-Роу?[36] — Спросил он, готовый сказать что угодно, лишь бы стереть мрачные тени из её глаз.
Лицо Сары мгновенно просветлело.
— Я бы с удовольствием. — Девушка заколебалась. — Но будет ли это пристойно?
— Конечно, будет, — прервала её Элеанор. — Я даже уговорю Кристиана пойти с нами, и мы сможем организовать пикник. Попрошу повариху приготовить для нас корзину. Что за замечательная идея!
Глава 13
Если и можно умереть от скуки, то Августа была близка к этому, как никогда до сего момента.
Она сидела в утренней гостиной на восточной солнечной стороне городского дома леди Финсминстер на Кавендиш-сквер. На стуле, который, совершенно точно, был задуман как инструмент пыток. На этом стуле она провела весь последний час, изучая замысловатый узор, украшающий ободок её чайной чашки и блюдца из полевошпатового фарфора[37]. В предыдущий час она запоминала последовательность херувимов, резвящихся на boiserie[38], уверенная, что они смеются над ней, хотя, может быть, это подавляюще сладкий аромат, исходящий от серебряной горелки с ароматической свечой, каким-то образом заставлял её испытывать головокружение.
В любом случае, не имея в своём распоряжении никакого другого развлечения, Августа перенесла свои размышления на расположение чайных листочков на дне чашки, задумавшись, что они могли поведать об её будущем. На противоположной стороне комнаты Шарлотта и её собеседницы были заняты бесконечной болтовнёй об узорах на платьях и тканях, причёсках и всяких других предметах женского интереса. Предметах, которыми Августа совсем не интересовалась.