— Эй, парень, ты на кого заглядываешься? Эта девушка нам самим нужна!..
Я почувствовал себя так, будто меня уличили в воровстве или еще в чем-нибудь предосудительном. Мне бы сразу же ответить что-то, отшутиться, я же стоял, словно каменный. Хорошо, Темиркан пришел на помощь.
— Если она вам так сильно нужна, то и держали бы ее дома! Или на вашу гармонистку и взглянуть нельзя?
— Так глядеть нельзя!
— Как это так?
— А так, будто проглатываешь ее вместе с гармошкой…
— Ладно, гармошку можете оставить себе.
— Гармошка-то не наша, а ваша.
— Все равно забирайте. А девушку нам оставьте…
— А твоя мать чьей дочерью будет?..
— Старшей сестры брата матери!..
Все рассмеялись. Не удержался и я от улыбки, только не до веселья мне было. Как мы с Темирканом сбежали от карджинцев, я и не помню…
IX
Удивительно все же, как крепко мы сдружились с семьей Дзапара. Крыша над нами общая, хлеб-соль на столе, новости, проблемы — все тоже общее. Быстро привыкли к нам и соседи. Порой с работы я возвращаюсь поздно — в день дежурства могу задержаться до двух-трех часов ночи. Соседи каким-то чудом узнают об этом, и наутро после моего дежурства детей на улицу стараются не выпускать. Я сам недавно слышал, как соседская старушка звала свою внучку: «Иди домой, вчера Казбек допоздна работал, ты его разбудишь!..»
Дзапар стал моим лучшим другом и советчиком. Он старше меня всего на десять лет, но исходил вдоль и поперек всю республику, ему есть о чем рассказать, что вспомнить. Стоит мне после работы хоть немного задержаться, и Дзапар с улыбкой начинает укорять меня:
— Конечно, дома тебя никто не ждет, ты никого не боишься, так почему бы тебе и в самом деле не порезвиться на воле! Но знай, радость твоя будет недолгой. Рано или поздно каждый из нас все равно совершит эту ошибку!
«Ошибкой» Дзапар называет женитьбу. Услышав такие речи мужа, Дзандзабах начинает хмуриться.
— Что это ты бросаешь на меня удивленные взгляды? — спрашивает ее в такие минуты Дзапар. — Я вот ошибся в свое время и добровольно сознаюсь в этом, а сколько еще на свете таких обманувшихся! Это вот женщины всегда в выигрыше.
— Будь это так на самом деле…
— Так оно и есть!..
— Не слушай его, Казбек. Пусть он лучше расскажет, сколько раз его сватов выпроваживали ни с чем…
— Во всяком случае число отказов было меньше, чем число наших визитов, — ловко выкручивается Дзапар, — Правда, вот тут-то я и совершил великую глупость. Казалось бы, не выдают замуж девушку, так чего приставать к честным людям, извинись перед родителями, как полагается, и помаши им на прощанье ручкой. Так нет же, мне надо обязательно настоять на своем! Не зря говорят, запретный плод сладок.
— Смотри у меня, — шутливым тоном предупреждает его Дзандзабах, — не то я и впрямь расскажу, как все было, и от твоей самоуверенности и следа не останется.
Если Дзандзабах, мать двоих детей, и сейчас еще не потеряла своей привлекательности, то можно догадаться, какой красавицей она была в молодые годы.
Недавно один высокий усатый парень остановил меня на улице и, извинившись, принялся расспрашивать о Дзандзабах. Он как-то увидел меня с ней и теперь хотел, чтобы я познакомил его с «этой девушкой». Дзандзабах он принял за девушку! Пришлось разочаровать парня. Как же он меня умолял, просил никому не рассказывать о нем. Словно кому-то я должен был говорить об этом. Разве осмелился бы я сказать такое Дзандзабах, а в особенности Дзапару?
Для меня этот случай был еще одним подтверждением того, что в молодости Дзандзабах и впрямь не знала отбоя от женихов и добиться ее руки было наверняка непростым делом.
— Ну, хорошо, — Дзапар решает чуточку уступить, — но ты, надеюсь, согласишься, что женщины от женитьбы выигрывают больше, нежели мужчины? Мы вам нужны, и с этим, хочешь не хочешь, приходиться считаться!
— Верно, нужны, — кивает головой Дзандзабах, — но только после того, как вы оказываетесь у нас в руках, мы никак не можем сообразить, для чего вы все-таки были нам нужны…
Эти слова вызывают у нас с Дзапаром дружный смех.
— Смейтесь, смейтесь… Не цените вы женщин…
— Дзандзабах, дорогая, что-то я не могу понять, шутишь ты или говоришь серьезно. Ну-ка, взгляни на меня, разве я не ценю тебя? Кому же я вчера тащил огромную, как скала, стиральную машину?