— Помочь вам погрузить? — спросил Гажмат.
— Сказать по правде, я в этом деле не сильна. Но ведь и овец нельзя оставить без присмотра…
Гажмат снял камзол, кинул его на ивовые кусты и сказал, берясь за вилы:
— Казбек, последи за отарой, а то овцы разбредутся.
— Иди, иди! — крикнула мне Дзыцца.
Я взял посох Гажмата и пошел за овцами. Нет, я бы не смог стать пастухом. Мы своих овец пасем по очереди. Мне пасти приходится два раза в год, так я и от этого устаю! А Гажмату — как ему не надоедает каждый день ходить за ними? Привык, наверно. Правда, он иногда и рыбы половит, и ружье у него всегда за спиной — зайцев стреляет. Когда он пригоняет отару в село, мальчишки выбегают ему навстречу — посмотреть, принес он с собой что-нибудь или нет? Спрашивать не решаются, только тихонько заглядывают сзади в его сумку. Увидят зайца и начнут от радости прыгать вокруг Гажмата, будто и они тоже с ним охотились. А когда Гажмат убивает лису или другого зверя, чье мясо несъедобно, об этом никто не знает, он снимает шкурку, кладет в сумку и туго завязывает ее. А уток обычно привязывает к поясу. И когда он шагает, утки раскачиваются, будто хотят взлететь.
Гажмат искусный рыболов. На крючок ловит. В Куыройыдоне. И как ему удается поймать форель в этой родниковой воде? Ведь в самых глубоких местах вода прозрачная, как слеза, леску видно. Я знаю, как трудно поймать форель в такой прозрачной воде, а Гажмат ловит!
Я оглянулся. На повозке уже целая гора. А наверху — Гажмат. Увязывает воз.
Я повернул овец и медленно погнал их обратно. Мне стал слышен разговор Дзыцца и Гажмата.
— Я не очень надеюсь… — говорит Гажмат.
— Ничего, все будет хорошо, — успокаивает его Дзыцца.
— Но ведь я все слова забываю, когда нужно сказать…
— А ты как думал? Если бы так просто было засватать такую гордую девушку, как Жамират, она бы уже давно вышла замуж. Но если очень постараешься, все будет хорошо.
— Не знаю, как с ней и заговорить об этом… Да еще, кажется, Маирбег хочет посвататься к ней.
Дзыцца промолчала.
— Ну, готово! — сказал Гажмат и, держась за веревку, спустился с воза.
Он помог мне взобраться на повозку, и мы тронулись. Дзыцца медленно шла сзади. До самого дома она молчала, о чем-то думала.
Весь двор у нас завален камышом. Ребятишки со всей улицы собрались сюда и так шумели, что я и не заметил, как появилась Жамират. В руках у нее ведра и коромысло. За водой шла. Но увидела Дзыцца и завернула к ней. Они очень дружны, хотя и не родня.
Дзыцца спросила с любопытством:
— Ты, кажется, от меня что-то скрываешь?
Жамират улыбнулась:
— Почему ты так думаешь?
— Пусть счастливым будет этот день!
— Я тебя не понимаю, Дзылла.
— Эх ты, лгунишка, — толкнула ее Дзыцца, — прикидываешься! Но я отдам тебя только за того, за кого хочу!
Жамират покраснела. Дзыцца обняла ее.
— Чего испугалась? Я пошутила. Только за того, за кого сама захочешь.
— Я ни за кого не хочу…
— Хочешь, хочешь… Всему свое время. Пока молода, надо определить свою судьбу. В нашем селе много хороших джигитов. Маирбег, Гажмат…
— Маирбег? — вскинулась Жамират.
— А что ж? — удивилась Дзыцца. — Я ничего плохого о нем сказать не могу.
— В этой семье все одинаковы. Мне Маирбег казался лучше, но и он от них недалеко ушел.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
— Ну а все же?
— Ладно, открою тебе секрет. Хотя какой же это секрет! Недавно прибежала ко мне в поле Цаманкуыд и сунула несколько яблок: «Это он тебе прислал». — «Кто?» — спрашиваю. «Маирбег», — говорит. И подмигнула Потом встречаю Маирбега. «Тебе ничего не передавали?» — спрашивает. Я молчу, вспоминаю. «Цаманкуыд». — Это он напомнил. «Ах да, говорю, хорошие были яблоки». А Маирбег, гордый собой, спрашивает: «А сколько их было?» Ну, я говорю: «Не знаю, не считала». А он-то сосчитал, значит.
Дзыцца внимательно слушала ее.
— Не знаю, не знаю, Жамират… — вздохнула она. — Чтобы человека узнать, не один день нужен. Я нарочно про Маирбега заговорила, хотела услышать, что ты скажешь.
— Бывает, что люди зря говорят, — сказала Жамират, — но большей-то частью они бывают правы. Когда это в дом Уырышхана свободно входили гости? А Маирбег — не сын Уырышхана, что ли? Тоже будет чуреки считать да на сырах пометки ставить…
— Да Бог с ним!.. — прервала ее Дзыцца. — Вот Гажмат хороший парень…
Жамират схватила ведра и побежала. Дзыцца крикнула ей вслед:
— Подумай о том, что я сказала!