Когда после долгих поисков мы наконец находим фотографа, то узнаем, что нам нужно подождать несколько дней, прежде чем мы сможем забрать фотографии. Измученные жарой и нескончаемым ожиданием, решаем вернуться на побережье. Наши спутники отправляются в свой роскошный отель и говорят, что теперь мы знаем, где офис, и если возникнут проблемы, они к нашим услугам.
Поскольку у нас мало времени, мы отвозим фотографии в офис уже через три дня. Опять приходится ждать, причем дольше, чем в первый раз. Чем ближе наша очередь, тем сильнее я нервничаю. Лкетинга чувствует себя не в своей тарелке, а я паникую из-за своего английского. Наконец обстоятельно излагаю нашу просьбу жирному сотруднику. С трудом подняв глаза от газеты, он спрашивает, что я собираюсь делать в Швейцарии с этим масаи. «Каникулы», – отвечаю я. Он смеется и говорит, что пока этот масаи не оденется по-человечески, паспорта ему не видать как своих ушей. А поскольку у него нет образования и даже общего представления о Европе, я должна внести залог 1000 франков и заодно сразу купить обратный билет. Только после этого я получу бланк заявления.
Обескураженная высокомерием этого толстяка, я спрашиваю, сколько нам еще ждать. «Около двух недель», – отвечает он, затем указывает нам на дверь и со скучным выражением лица снова берется за свою газету.
Такая бесцеремонность лишает меня дара речи. Нет, я этого так не оставлю. Победа будет за нами. Прежде всего я не хочу, чтобы Лкетинга чувствовал себя белой вороной. Я собираюсь в ближайшее время познакомить его с моей мамой.
Эта идея постепенно становится навязчивой, и я решаю пойти с Лкетингой, который теперь выглядит нетерпеливым и одновременно разочарованным, в ближайшее турагентство и позаботиться обо всем необходимом. Нас встретил дружелюбный индиец, который отнесся к нам с пониманием. Он призвал меня быть осторожнее, так как многие белые женщины потеряли деньги подобным образом. Я договариваюсь с ним о выдаче нам брони на авиабилет и вношу нужную сумму. Он дает квитанцию и обещает вернуть деньги, если не получится с паспортом.
Я, конечно, понимаю, что это рискованно, но полагаюсь на свое хорошее знание человеческой природы. Важно, что Лкетинга знает, куда идти, когда у него есть паспорт, чтобы сообщить о дате отъезда. «Еще один шаг сделан!» – победоносно думаю я.
На рынке по соседству мы покупаем для Лкетинги брюки, рубашку и туфли. Это нелегко, ибо наши вкусы не совпадают. Он хочет красные или белые брюки. Белый, полагаю я, не годится для хижины, а красный – не совсем мужской цвет в западном мире. Все штаны моему шестифутовому мужчине коротки, но судьба приходит на помощь, и после долгих поисков мы наконец-то находим подходящие джинсы. При покупке обуви все начинается снова – до сих пор мой парень носил только сандалии из старых автомобильных покрышек. В итоге сошлись на кроссовках. Через два часа у Лкетинги уже новая одежда, но я все еще не удовлетворена. Его походка уже не плавающая, а какая-то вялая. Он же горд тем, что впервые в жизни на нем длинные брюки, рубашка и кроссовки.
Возвращаться в офис уже поздно, поэтому Лкетинга предлагает отправиться на северное побережье. Он хочет познакомить меня с друзьями и показать, где он жил до того, как поселился у Присциллы. Я сомневаюсь, стоит ли это делать, потому что уже четыре часа и нам нужно вернуться на южное побережье до наступления ночи. Он снова говорит: «Нет проблем, Коринна!» И вот мы уже ждем матату на север. Крошечное свободное место нашлось только в третьей маршрутке. Через несколько минут я уже вся мокрая.
К счастью, вскоре мы добираемся до большой деревни масаи. Там я впервые встречаю украшенных женщин, которые радостно меня приветствуют. Они вместе с кучей детей высыпают из хижин и окружают нас. Не знаю, что их больше поражает – я или новый наряд Лкетинги. Они ощупывают его светлую рубашку, брюки и даже туфли. Рубашка медленно, но верно темнеет. Со мной одновременно пытаются заговорить несколько женщин, но я молчу, улыбаюсь и ничего не понимаю.
Между тем многие дети возвращаются в хижины. Глядя на меня, они либо смеются, либо выражают сильное удивление. Все они очень грязны. Внезапно Лкетинга говорит: «Подожди здесь». И уходит. Мне как-то не по себе. Одна из женщин предлагает мне молоко, от которого я отказываюсь из-за плавающих в нем мух. Другая протягивает мне браслет масаи. Его я с радостью надеваю. Видимо, все они делают украшения.