И тут я почувствовала чье-то присутствие. Нет, это было совсем не так, как когда-то с Аресом. Сейчас все было по-другому. Я чувствовала его где-то в себе, видела его лицо и слышала его голос. Это был ОН. Его бесцветные глаза проникали в мои мысли, заставляя испытывать безраздельный ужас. Он говорил со мной о моей жизни. Ему было известно все обо мне, о каждом моем вздохе и каждом шаге. Он говорил мне о детстве, о моих страхах, о камне, который я прятала сейчас под одеждой и даже о Дэвиде. Было ужасно понимать — в его власти просто раздавить меня сейчас, как щепку. И он не пожалеет и не пощадит.
Я чувствую, что Дэвид уже рядом. Его руки ложатся мне на плечи, и он прижимает меня к себе, как будто пытаясь защитить от ЕГО взгляда. Но ОН внутри меня, и сила Дэвида ничем не может сейчас помочь. Все вокруг плывет и покачивается, и даже он движется медленно, словно в плотном потоке воды. Что это? Время как будто остановилось, но я ощущаю, как оно течет сквозь нас, сковывая наши движения. Я сильней прижалась к Дэвиду. Где-то совсем близко билось его сердце, медленно отсчитывая удары, словно колокол.
Вдруг белесые глаза передо мной вспыхнули каким-то новым огнем. В их глубине я разглядела легкую тень тревоги. Наши с ним воспоминания вдруг переплелись, и это еле уловимо изменило его неподвижный взгляд. Память Отступника хранила бесчисленное количество страшных картин из прошлого всего нашего мира. Я сжалась, стараясь не впустить в себя весь этот поток человеческой боли и страданий, но это было выше моих сил. Я не могла противостоять этому, но и в ЕГО планы это совсем не входило. 'Кто ты?' — пронеслось у меня в голове. Это был его голос, он словно гром оглушил меня своей силой.
И вдруг мне все стало понятно!
'Я разгадала твою тайну, — мой ответ прозвучал в моей голове, — Дэвид и его брат для тебя не чужие. Но Арес погиб. И это произошло с твоего молчаливого согласия. Ты сам обрек его на смерть, потому что заранее знал, чем закончится их схватка. Ты — их отец, именно тебе они обязаны своей способностью умирать и вновь возрождаться. Представители твоей расы совершенны, они считают себя выше человеческих чувств, но ты не такой! Ты лишен этого совершенства, потому что можешь чувствовать, как все мы, обычные люди, которые тебе так ненавистны. Именно любовь к женщине стала причиной, и это свергло тебя с того Олимпа, на который вы сами себя возвели. И теперь ты срываешь на нас свою злость, пытаясь доказать самому себе, что чувства тебе неведомы! И ты готов жертвовать ради своей придуманной войны даже собственными детьми, боясь признаться им в том, кто они тебе!'
'Чувства? — он захохотал, — я не знаю, что это такое. В моем мире нет такого понятия! Вы, слабые существа, сами придумали себе любовь и теперь играете ею, решив, что, наконец, поняли жизнь!'
Но я видела, что мои слова произвели на него сильное впечатление. Отступник был в смятении от того, что я разгадала его тайну. Он понимал свой изъян, и страшился его больше всего на свете. Но чем обернется для меня его неуверенность?! С НИМ нельзя играть в такие игры. Видимо, мои минуты сочтены. Но сила, с которой ОН удерживал меня в своей власти, вдруг ослабла, и я поняла, что он дрогнул. Теперь я знала, что его сомнения делают его слабее. Мне удалось нащупать у него слабое место, и сделать его уязвимым, как когда-то это произошло с Аресом.
Дэвид вздрагивал от каждого ЕГО слова. Он понимал, что что-то происходит сейчас между мной и Отступником, но ничего не мог сделать. Потом ощущение ЕГО присутствия вдруг исчезло. Я обернулась. Сзади была лестница, которая вела наверх, на второй уровень аэровокзала. И на ней я увидела ЕГО. Он медленно спускался вниз, не отрывая от меня своего взгляда, как будто держа под прицелом. Дэвид еще сильней сжал меня в своих объятиях, словно это могло чем-то помочь. Он знал, что бессилен, и это доставляло ему мучительную боль. Вдруг Отступник резко развернулся. Что-то на выходе привлекло его внимание. Я посмотрела туда. В дверях стояла та женщина, которую я встретила в номере гостиницы. Будто электрический разряд пронзил воздух, и я увидела, как вокруг нее образовалась еле заметная волна голубого света. Он разрастался, окутывая все вокруг, и словно огромный колпак, наконец, накрыл зал аэропорта. Достигнув ног Отступника, он остановился, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Дэвид прошептал:
— Бежим! Только она сможет нас защитить!
Он с огромным трудом сделал движение в сторону выхода, ни на миг не отпуская меня. Шаг, еще шаг. Дэвид пробирался сквозь липкий плотный поток, который обволакивал нас со всех сторон, словно густой кисель. Ему пришлось практически нести меня, потому что моих сил просто не хватало. Казалось, прошла целая вечность, когда, наконец, мы добрались до дверей, где стояла женщина-Хранитель. Голубой свет здесь был более ярким, и это помогало двигаться немного легче. Дэвид устало опустился на пол, увлекая меня за собой, прислонившись к стене, туда, где я сегодня впервые увидела его. Он тяжело дышал, видно было, что этот десяток метров, который нам пришлось пересечь, дался ему с огромным трудом. Отступник стоял все на той же лестнице, но теперь ему пришлось отступить выше, потому что голубая волна все больше надвигалась на него. Видно было, что его сил не хватает, чтобы победить в этой схватке.
Почему? Мои слова были тому причиной. Эмоции, которые сейчас бушевали в нем, мешали ему сосредоточиться, и это приводило его в ярость. Еще миг он постоял и вдруг, резко отвернувшись, исчез в толпе наверху. Напряжение, в котором я находилась все это время, спало, но пошевелиться я все же не могла. Мир вокруг так и остался в том же застывшем состоянии, только Дэвид получил возможность вновь двигаться. Он еще крепче обвил меня руками, прижавшись губами к моим волосам, словно стараясь передать мне через это прикосновение все, чего не мог выразить словами. Я хотела повернуться к нему, чтобы сказать ему то, что я чувствую сейчас. Чтобы попросить прощение за свою глупость, которая чуть не стала для нас роковой, но не смогла сделать ни единого движения. Мой язык тоже не слушался меня, и я только беспомощно моргала и молчала. Мы так и остались сидеть на полу. Подняться у нас просто не было сил.
Женщина наклонилась ко мне, и я вновь увидела ее лазурного цвета глаза. Да, первый раз я не ошиблась, она была просто прекрасна. Но у меня почему-то больше не было того страха, которое я испытала там в гостинице. Она не могла быть женщиной Дэвида, потому что она вообще не могла испытывать тех чувств, которые мы называем любовью. Увидев воспоминания Отступника, я знала это теперь наверняка. Я построила свои выводы на нелепых предположениях, даже не дав Дэвиду мне все объяснить. Да, ее красота была холодна как мрамор, с которым я сравнила ее в первый раз, когда увидела.
Сейчас она смотрела на меня с легкой улыбкой, в которой я заметила симпатию. Она опустилась на колени передо мной и ласково дотронулась до моей щеки рукой. Я почувствовала, как по моему телу пробежала теплая волна.
— Она не такая слабая, как кажется, — ее голос звучал приветливо, а руки были нежны. Я покорилась той власти, которую она надо мной так легко получила.
— Я же говорил тебе, — ответил он устало.
Женщина бросила насмешливый взгляд на Дэвида, но я не увидела в этот момент его лица. Он был сзади меня, продолжая сжимать в своих объятиях. Мне показалось, что они говорят друг другу намного больше, чем я могла слышать, как будто им вообще не нужны были слова. Я словно кролик на удава смотрела на нее, ловя каждый ее вдох.