Рианон постаралась, чтобы у неё был как можно более простодушный вид. Пусть остальные за столом подумают, что она огорчен неудачей, но не обижается на чужое недовольство и даже готова пошутить над собою и своей нерасторопностью. Потому, когда трапеза уже подошла к завершению, обратилась к барону:
– Дозволите мне сказать?
Тот кивнул, Рианон чарующе всем улыбнулась и продолжила.
– Вчера Арбур пытался ненадолго стать дознавателем и понять историю преступления. А я хочу поиграть в рассказчика. Знаете, есть такие на базарах, за монетки рассказывают истории. Веселые и страшные.
Рианон говорила спокойно, неторопливо, как будто встраивая мысль на ходу, точно не зная – что она скажет в следующий момент. Барон, Гарман и Арбур слушали с вежливым интересом. Фейбер, отвернувшись, смотрел в окно и беззвучно барабанил пальцами по столу, как бы всем своим видом показывал – рассказ и прочие подобные глупости совершенно его не интересует.
– Итак, как в сказке, жил мастер. И было у него три сына. Старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак.
На этом Арбур побледнел от гнева, часто задышал, бросил негодующий взгляд – намёк был открыт и понятен. Но сдержался и промолчал.
– Так вот. И решил мастер своё наследство, нажитое долгим и тяжким трудом, разделить. Почти всё старшему, что-то среднему. Ну а младшему и ничего. Всё равно в навоз обратит. Старшие братья, было, спорили, не по чести так. Да отец настоял, жалко ему было трудов своих тяжких.
Тут Арбур всё же не выдержал. Вскочил и срывающимся голосом заорал:
– Да как вы смеете! Виновного упустили, теперь меня под монастырь? Дозна…
– Сел, – ледяным голосом остановила его Рианон. – И умолк. Забыл, что говоришь с дворянкой? Еще слово в таком тоне – и получишь плетей.
Арбур взглянул было на барона за поддержкой – угрожают пусть простолюдину, но из герцогской свиты, но тот остался спокоен, неподвижен лицом. Ищейка сейчас знает, что делает. К тому же, она и в самом деле дворянка. Может, что-то ей Кокран и выскажет… Но потом и только наедине.
– Итак, младшему не досталось ничего. А ему хотелось много, пусть незаслуженно, и братьев он ненавидел. Потому сговорился со слугой. Рассказать, где и когда был разговор? И о чём?
– Это серьёзное обвинение моего брата, – осторожно уточнил Гарман. – Вы уверены?
– У Калгара должен быть сообщник. Найдем мы ваши записи или не найдем, а грешника, нарушившего заповедь не убий, найти мы должны. Пусть нарушил он её и чужими руками, но своей волей. А сообщник точно есть. Убить вашего ученика, мэтр, Калгар мог и один. Но связать, заткнуть рот и спрятать… Кведжин был здоровый, сильный мужчина. И на голове нет следов сильного удара. К тому же, никому не показалось странным, что Калгар так уверенно сначала прямо под окнами дерётся с Кведжином, а потом заходит к мэтру, не зная, спит Арбур или нет? Ведь, согласитесь, это очень рискованно. А ещё откуда Калгар знал, кто помогал шифровать записи? Если тайнопись он видел, то про Кведжина знали только свои.
Гарман явно поверил сразу, посмотрел на брата как на гадюку. Фейбер переводил испуганный взгляд с Ищейки на сына и обратно. Рианон же говорила по-прежнему спокойно, ни на кого не глядя, как бы размышляя вслух.
– К тому же, записка. Даже если забыть, что эконом был неграмотен. Только свой человек всегда сможет воспользоваться словарём так, что никто не обратит на это внимания. Эконом на виду все время, и стоит ему заняться не тем делом – сесть за книгу – все сразу заметят и задумаются. Писал же записку по словарю и тот, кто не владеет нихонским. Рассказать, как было дело?
Рианон пристально посмотрела на Арбура, тот аж вздрогнул. Негромко произнесла.
– Глубокий вечер, в лесу уже темно, видны только два силуэта на фоне сизого неба. Совсем вблизи от них, в тени елей, не дыша, стоит Калгар.. Надо подождать немного, пока Арбур отвлечёт Кведжина. Дальше бросок. Крепкие пальцы душат, ломают горло – горбун очень силён. Арбур набрасывает мешок на голову. Всё против Кведжина – неожиданность нападения, растерянность, предательство близкого человека. Эконом взваливает на плечи бесчувственное тело. Относит в потайную мастерскую. Ту самую, где вы делали арбалет, а может и что-то ещё незаконное. И там начинает пытать, стараясь выведать шифр. Ключ же забирает Арбур. Никого не потревожив, достает из потайного ящика тетрадь и кладет в новый тайник. Утром вместе со всеми негодует. Сам же размышляет, сколько нужно выждать и кому лучше продать расчёты. «И сказал Господь Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал Господь: что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли; и ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей».
– Это серьёзное обвинение, – Арбур сумел справиться с паникой и говорил спокойно. Пусть голос один раз сорвался и пальцы подрагивали. – Только зачем тогда я, по-вашему, отдал всё потом Калгару?
– Вот незадача, – зло усмехнулась Рианон. – Утром господин барон сообщает, что везёт дознавателя. В доме такую улику держать нельзя. А когда Кведжин сбежал… Калгар взял из потайного места самое ценное с собой. Важнее всего для вас, Арбур – не выдать себя. Поэтому вы вовсе не хотели помогать Калгару. Но события поворачиваются так, что Калгар ищет последнего убежища у вас. Что вы будете делать? Пообещать спрятать, потом убить. Вас подвела жадность, Арбур. Вам бы оставить тетрадь Калгару, но когда вожделенный куш у вас в руках… Вы не устояли. Спрятали тетрадь в доме.
В этот раз Арбур смолчал. Ему нелегко дался новый удар. Он ясно почувствовал, что хозяином в разговоре окончательно стала Ищейка. Он понимал, что наделал глупостей, и закончится всё может на плахе. Это лишало его уверенности в себе, взгляд заметался. Рианон с удовольствием отметила, что Арбур теперь в том состоянии, когда люди, чувствуя, что надо исправить сделанные ошибки, совершают новые, еще более тяжёлые.
– Это серьёзное обвинение, – барон встал. – У вас есть доказательство?
– Два. Одно на теле Кведжина. Сейчас мы пойдём ,я его продемонстрирую. Точнее это еще не доказательство, а повод серьёзно подозревать конкретного человека. А второе… Мэтр, вы поедете с часами к его светлости, а мы разберём дом по брёвнышку. Если тетрадь найдётся именно в доме и именно в трапезной, это и станет окончательной уликой. Пойдёмте.
Рианон заметила, что барон набрал воздуха позвать стражу с улицы.
– Не надо. Без доказательства нет вины? Господин Арбур у нас пока не грешник, а лишь подозреваемый. И никуда он у нас из поместья не сбежит. Потому пойдём все, посмотрим на Кведжина. Пока без лишних глаз.
Барон посмотрел на Ищейку недовольно. Явно не согласный. Но вчера он обещал выполнять любые, даже странные просьбы. Лишь в общей куче пошёл так, чтобы держаться рядом с Арбуром.
Стоило мастеру сделать несколько шагов по лестнице наверх, как он зашатался, хватаясь за стену. Начал заваливаться на руки шедшего следом Гармана.
– Воды! – закричала Рианон. – У мэтра, кажется, приступ грудной жабы!
На крик прибежали обе служанки. Началась суета. Старого мастера понесли в его комнату, Маника принесла лекарство… Рианон подумала, что девчонка – просто золото. Точно поняла указания, в питьё подлила ровно столько, сколько надо. Безвредные снотворные капли. В сочетании с вином от малейшей нагрузки кружится голова, появляется одышка, слабость. Если поднять шум, все обязательно увидят симптомы грудной жабы. Неудивительно, от переживаний у старика сердце прихватило. В склянке как лекарство принесёт самый обычный нашатырный спирт.
Воспользовавшись общей суматохой, Арбур исчез. Рианон половину лепты суетилась, потом кинулась в трапезную. Барон сообразил не сразу, и побежал следом только через несколько мгновений. Остальные ничего не поняли. Бесшумно Ищейка пробежала к двери, на мгновение замерла прислушиваясь. В трапезной раздался еле заметный звук, там кто-то был и что-то делал. Барон догнал и уже открыл рот, чтобы спросить, но Рианон приложила палец к губам. В это время раздался тихий удар металла о металл. Рианон распахнул дверь и ворвалась в комнату. Арбур сидел у камина и мешал там кочергой. Даже не обернулся, когда кто-то вошел. Поза его была неестественна и неудобна: готов в любой момент выскочить в окно. Рианон схватила со стола блюдо и метнула, выбивая кочергу. Тут же ворвался барон, оттолкнул Арбура в сторону. Рианон же метнулась к заранее готовому ведру с водой и щипцам. Плеснула в камин и выхватила тетрадь. Первый раз порадовалась, что мэтр Фейбер – ярый консерватор. Страницы из пергамента легко гореть отказались, лишь чуть покоробились. Рисовая бумага вспыхнула бы, несмотря на сырые дрова, подложенные Маникой.