– Уверена, что папа мог бы с тобой поспорить насчет отсутствия там опасности, – проворчала Янг, бросив взгляд в сторону экрана и удивленно моргнув, когда картинка неожиданно сменилась на изображение той самой опасной Охотницы, тут же начавшую приветственную речь для прибывавших в Академию студентов.
– Хотя, – усмехнулась она, – ты же поступаешь в Бикон на целых два года раньше положенного, так что, думаю, оно того все-таки стоило.
– Ага, наверное.
– И ты теперь являешься самой юной студенткой, когда-либо принятой в эту Академию. Моя сестра такая особенная – она повергает опасных преступников одним ударом своих могучих лапок.
Это мысль почему-то вызвала у Руби довольно неприятные ощущения.
– Я совсем не особенная, – поспешила вставить она. – Я вовсе не повергаю кого-то там, и у меня отнюдь не лапки. Мне хочется быть абсолютно нормальным человеком с абсолютно нормальными руками, ногами и… и коленями, вот.
– Да-да, у тебя абсолютно нормальные колени, – обняла ее за плечи Янг. – Не переживай, ты справишься… И перестань уже волноваться о том парне. Да, ты не смогла его остановить, но ведь он был очень силен. Как сказал папа, победа заключается уже в том, что ты вообще осталась цела. И кроме того, ты же все-таки сумела спасти того старика.
Руби всё еще испытывала некоторые сомнения по этому поводу, но всё же улыбнулась своей старшей сестре. И каким-то образом это действительно помогло ей почувствовать себя гораздо лучше. Разумеется, Янг была полностью права. Что с того, что Руби не смогла победить того парня? Он оказался способен призывать Гриммов, что уже само по себе заставляло испытывать самый настоящий ужас, и почему-то всё время называл ее злодейкой, тем самым сбивая с толку. Но ведь от нее и не ожидалось чего-то большего. Руби спасла жизнь владельцу магазина – ведь никто не знал, для какого кошмарного ритуала тот мог понадобиться этому монстру. А еще директор Озпин увидел ее офигенную крутость и пригласил в Бикон.
– Да, ты права, – чуть увереннее кивнула Руби. – Не могу дождаться начала занятий. Тогда я всем покажу, что меня не зря сюда приняли!
– И заведешь себе новых друзей, да?
– Эм… – О Боги, она так волновалась в связи с абсолютно неожиданным поступления в Академию, что совершенно позабыла о своих друзьях! Ведь они все остались в Сигнале, теперь отставая от нее уже на целых два года. – Эм… хе-хе, ну, я тут подумала, что мы с тобой можем… ну, это…
Янг хмуро наблюдала за тем, как ее сестра пыталась экстренно придумать хоть какой-нибудь выход из этой ситуации. Но к счастью, их весьма вовремя прервали. Впрочем, ‘к счастью’ было понятием относительным, поскольку мимо них пронесся какой-то светловолосый парень и, распахнув окно, начал туда блевать. Янг тут же брезгливо сморщилась и поспешила отойти немного в сторону, а все те, кто оказался рядом с этим местом, тоже начали довольно быстро перебираться куда-нибудь подальше.
Ну… по крайней мере, это отвлекло Янг от мысли заставить Руби завести себе новых друзей.
Ах да – и еще этот парень почему-то показался ей каким-то смутно знакомым.
***
– Как же я ненавижу эти штуки, – простонал Жон, которого выворачивало в какой-то удачно подвернувшийся мусорный бак. Каждый раз, когда он уже было решал, что всё наконец закончилось, и пытался выпрямиться, его желудок вновь заставлял его согнуться, выдавая всё новые и новые порции. Ну, по крайней мере, теперь он знал, как вообще назывались эти пыточные аппараты. Быкоглавы! На взгляд Жона, одно лишь их существование уже являлось самым наглядным подтверждением жестокости и извращенности человеческой природы.
“Не мог бы ты уже перестать так делать, а? Ну пожалуйста”.
– Ты просто понятия не имеешь, насколько мне сейчас плохо, – простонал в ответ Жон.
“Я, на минуточку, вообще живу внутри тебя. И это как раз ты понятия не имеешь, насколько здесь сейчас плохо!”
Не став ввязываться в абсолютно бессмысленный спор, он наклонился вперед и, закрыв глаза, полностью опустошил свой желудок. К счастью, как довольно быстро выяснилось, блевать ему оказалось больше нечем, и поэтому Жон сумел наконец вернуть себе полный контроль над своим собственным телом.
– Ну что же, добро пожаловать в Бикон, – едва слышно прошептал он.
Если честно, то Жон был счастлив уже хотя бы просто здесь оказаться. Он отлично помнил те шок и ужас, которые испытал прошлой ночью. И как за ними чуть позже пришел жгучий стыд. Жон сражался с Охотницами и помог преступникам не только сбежать, но еще и прихватить с собой часть награбленного. И ему даже некого было за это винить, кроме своей собственной глупости. Что вообще могло оказаться хуже этого?
Жону очень повезло, что Торчвик всё же сумел подправить список принятых в Бикон студентов, добавив туда его имя. И еще больше ему повезло, что тот вообще согласился это сделать.
“Ты же, надеюсь, понимаешь, что он просто желал от тебя таким образом избавиться? Ему не хотелось иметь с тобой каких-либо дел дольше, чем это было необходимо”.
“Да всё я понимаю”, – вздохнул Жон, поднимаясь на ноги. – “Но это всё равно гораздо лучше, чем ничего. В конце концов, мы же все-таки достигли своей цели… Просто мне будет необходимо чуть более внимательно следить за собой и своими привычками, а также постараться не привлекать к себе лишнего внимания. Они же ищут даже не меня, а какого-то беловолосого и красноглазого призывателя Гриммов”.
Разумеется, не было абсолютно ничего хорошего в том, что он больше не мог применять свои самые лучшие и сильнейшие способности. Но с другой стороны, Жон и так не собирался их использовать. Все-таки призывать Гриммов прямо посреди Академии Охотников было бы довольно глупо. А вот он сам считал себя всего лишь немного наивным, но уж точно не глупым. Невозможность воспользоваться при нужде превращением была для него уже гораздо хуже, но Жон просто решил, что в случае чего наверняка сможет как-нибудь отговориться.
Его рука упала на рукоять Кроцеа Морс у бедра, а взгляд мгновением позже последовал за ней. Ну… это же все-таки была школа, верно? Вряд ли от него хоть кто-нибудь ожидал мастерства в тех дисциплинах, в которых должны были этому самому мастерству обучать, так ведь?
“Я уже почему-то ощущаю приближение очередной катастрофы”, – проворчал Реми.
И Жон никак не мог с ним не согласиться.
К тому же – как будто всего этого оказалось недостаточно – пока ему было плохо, все прибывшие в Академию студенты уже успели куда-то уйти. Вот как можно было так поступать, а? Разве не являлось самой обычной вежливостью – помочь тому, кто попал в беду?
Довольно сильный взрыв раздался где-то совсем рядом, и как только стих грохот, стали слышны какие-то гневные вопли.
Ну, по крайней мере, теперь Жон знал, в какую именно сторону все ушли. В последний раз вытерев подбородок, он побрел по направлению к источнику всё еще раздававшихся криков. Ему сейчас требовалось всего лишь отыскать хоть какого-нибудь студента, за которым можно было бы последовать в нужное им место. На Быкоглаве Жон краем уха услышал, как несколько человек обсуждали какую-то церемонию посвящения, но он просто понятия не имел, ни что это вообще было такое, ни чем она ему могла в данный момент угрожать.
Деревья наконец расступились, открывая вид на покрытые травой газоны с выложенными белым мрамором дорожками. И здесь, кстати, не оказалось подсознательно ожидаемой им толпы студентов – в наличие имелось всего лишь три девушки. Одна из них – довольно красивая брюнетка с бантом на голове – что-то произнесла и тут же отправилась прочь. А вот другая сразу же привлекла к себе внимание Жона, заставив его щеки немного покраснеть. Она была очень хорошенькой… с белыми волосами – почти такими же красивыми, как у его матери, – вот только ее глаза оказались гораздо бледнее и даже не красными, а какого-то светло-голубого цвета.
Но когда Жон как следует рассмотрел последнюю – ту, что сейчас лежала на белом мраморе дорожки, – им тут же овладел самый настоящий ужас. Осторожно отступив назад, он поспешил спрятаться за каким-то толстым деревом, прижавшись к его коре.