– Мне нравится твое предложение о драках в мою честь, среброглазая.
– Ура! – воскликнула Руби.
Озпин хмыкнул, устало помассировав переносицу.
– А я-то решил, что смогу уже отдохнуть. Хорошо, я свяжусь с Глиндой, и мы вместе подумаем над тем, как изменить Фестиваль Вайтела.
– То есть Охотники теперь – это своего рода жрецы? – уточнила Янг.
– Конечно. Почему бы и нет? – пожал плечами Озпин. – По крайней мере, существуют еще преступники, дикие животные и спортивные мероприятия. Уверен, что Академии найдут себе какое-нибудь новое предназначение. Возможно, через сотни лет люди будут смотреть соревнования в тепле и уюте, вспоминая о том, как их предки использовали эти навыки, чтобы выживать в ужасающих условиях. Может быть, через тысячу лет они и вовсе позабудут о том, что Гриммы когда-то являлись их врагами.
Честно говоря, это звучало просто замечательно.
– Как же я рада, что не доживу до чего-то подобного, – сказала Салем. – Еще раз благодарю тебя, Бог Тьмы. Никогда не забуду того, что ты для всех нас сделал.
– Хорошо. Мне пора уходить, но я продолжу следить за Ремнантом и этими турнирами в мою честь. А когда мой брат восстановится, то я покажу их ему и буду смеяться над его завистью.
Бог Тьмы расхохотался, а его тело начало тускнеть, пока не остался лишь фиолетовый туман, который, впрочем, тоже очень быстро рассеялся.
Небеса вновь просветлели, и пространство вокруг залил свет ярко-красного, вечернего солнца.
– У нас получилось? – спросил Жон. – Мы сделали это?..
– Похоже, что да, – не менее удивленно произнес Озпин. – Или это у него получилось, а мы просто постояли в сторонке.
– Говорите за себя, – усмехнулась Янг. – Мне удалось убедить Бога напасть на другого Бога. Это вершина моей карьеры, так что я подаю в отставку прямо сейчас.
Айронвуд рассмеялся.
– Атлас наверняка пришлет в качестве благодарности за подобный подвиг корзинку с фруктами, ваше высочество. Винтер, – окликнул он свою помощницу, которая тут же оказалась рядом. – Что насчет раненых? Каковы наши потери?
– Никаких, сэр. Лишь несколько переломов, пара контузий и множество синяков из-за того, что людей швыряло по земле. От остального защитила броня. Бог Тьмы… он просто играл с нами. Вряд ли убитые есть и среди членов Белого Клыка.
– Мы для него не представляли совершенно никакой угрозы, – кивнула Сиенна. – Так что и убивать он нас тоже не собирался. Просто не захотел.
– Бог Разрушения не пожелал ничего разрушать…
– Он был скован, – произнес Озпин. – Не одну тысячу лет цель для уничтожения определял именно Бог Света. Но когда он скомандовал убить нас, то Бог Тьмы не пожелал этот приказ исполнять. Вот такой вот маленький и незаметный бунт.
Которого могло бы и не быть, если бы Бог Света не любил настолько сильно всё контролировать.
В каком-то смысле это напоминало побег самого Жона от его матери. У Салем имелись причины сдерживать его порывы, а также искренне беспокоиться о его безопасности, но Жон восстал против нее, не найдя никакого другого выхода из этой ситуации.
А теперь Бог Тьмы сделал то же самое со своим братом.
– И что теперь? – поинтересовалась Сиенна.
– Теперь? А разве что-то должно произойти? – рассмеялся Озпин детским из-за тела Оскара, но тем не менее искренним смехом. – Делайте всё что пожелаете. Расходитесь по домам, ешьте, пейте и веселитесь. Боги освободили нас от проклятья. Не только Салем и меня, но и весь Ремнант.
– Гриммы будут исполнять заключенный моим сыном договор, – улыбнулась Салем, опершись головой на плечо Николаса и обняв его.
Жон постарался не обращать внимание на то, как ее рука исчезла в штанах его отца.
– Атлас тоже будет его исполнять, – произнес Айронвуд. – Я вернусь к Совету и расскажу им о том, что битву пришлось отложить, а мы, Белый Клык и Гриммы оказались вынуждены объединить силы для борьбы с угрозой, которая могла уничтожить весь Ремнант. Посмотрим, кто из них посмеет после этого выступить против мирного договора. Люди их тогда живьем сожрут!
– Если хотите, чтобы мы исполняли эти условия, то в Атласе кое-что должно измениться, – сказала Сиенна.
– Изменится. Но на это потребуется некоторое время. Ни законы, ни тем более людские умы не способны моментально поменяться.
– Мы дадим вам время, генерал, но Белый Клык станет за этими изменениями внимательно следить, – произнесла Сиенна, после чего ее лицо озарилось улыбкой. – А сейчас нам нужно отпраздновать победу.
Ее голос, обращенный к подчиненным, стал громче:
– Сегодня мы отметим первую ночь Фестиваля Тьмы! Танцуйте, пейте и веселитесь!
Члены Белого Клыка поддержали ее слова радостным ревом.
– А пока прошу меня простить, – добавила Сиенна. – Мне нужно пообщаться с одним фавном-ленивцем.
– Только через мой труп! – воскликнула Нора.
– Это очень легко устроить, – хищно улыбнулась Сиенна.
Жон рассмеялся.
– Интересно, что ощущает человек, на которого претендуют сразу несколько женщин? Даже представить себе это не могу.
Янг устало вздохнула, но ответил ему именно Озпин:
– При всем моем уважении, мистер Арк, иногда вы – тот еще идиот, – сказал он, затем повернувшись к Салем. – Думаю, нам всем стоит немного передохнуть. В твоей башне найдутся свободные комнаты?
– Конечно. Я долгие годы готовила их для моих внуков.
Айронвуд слегка приподнял бровь.
– Нас тут почти пять сотен.
Салем недоуменно посмотрела на него.
– И что?..
***
Они это сделали.
Они и вправду это сделали.
Жон со стороны наблюдал за тем, как все праздновали их победу. Громче всего вели себя Нора с Сиенной, всё еще спорившие из-за Рена. Тот разговаривал с Вайсс и не обращал абсолютно никакого внимания ни на них, ни на завистливые взгляды Сана, пытавшегося пообщаться с Блейк, в чем ему активно препятствовала Илия. Янг смеялась, глядя на них и тыкала Блейк пальцем в щеку, Пирра с Руби с удовольствием следили за этим, а Эмеральд просто расслабленно сидела в уголке.
Жон понятия не имел, чем занимались члены Белого Клыка и солдаты Атласа, но доносившаяся сквозь несколько этажей грохочущая музыка давала некоторую пищу для размышлений.
Сегодня никто не погиб, так что печалиться было не о чем. А со временем случайные встречи на этом празднике вполне могли перерасти, например, в крепкую дружбу. Как и сказал Айронвуд, изменения наступят далеко не сразу, но когда они все-таки появятся, то к ним уже будут готовы.
– Поверить не могу, что у нас получилось раз и навсегда покончить со всеми проблемами…
“А ты разве не надеялся, что так и произойдет?” – спросил Реми.
– Нет. Я мечтал о чем-то подобном, но думал, что всё это так навсегда и останется лишь мечтой.
– Разговариваешь с Реми? – поинтересовался новый голос.
– Руби?
Жон повернулся к ней, оценив смущенную позу со сцепленными за спиной руками и улыбку на лице, которую не портил даже полученный в бою синяк под глазом.
В конце концов, подобная мелочь никак не могла помешать Руби Роуз радоваться жизни. Да и в те времена, когда она только открыла свое Проявление, ей наверняка доставалось еще сильнее.
Руби помахала рукой.
– Привет?
– И тебе привет, – тоже помахал ей Жон, как бы глупо это ни выглядело со стороны. – Надоела вечеринка?
– А тебе?
– Просто решил подышать свежим воздухом.
– Хм… Я тоже. Давай будем дышать свежим воздухом вместе. От нас двоих ему точно не убежать.
– Глупая.
Жон попытался щелкнуть ее по лбу и рассмеялся, когда Руби увернулась, показав ему язык. Затем она понеслась по коридору, а Жон погнался за ней. Если бы Руби и в самом деле хотела убежать, то ее Проявление легко могло позволить ей это сделать. Но она задавала такой темп, который не составляло никакого труда поддерживать даже для самого обычного полугримма вроде него.