Вера рыдала и рыдала, оплакивая свое несостоявшееся материнство, а перед внутренним взором ее памяти стояла Лариса и уткнувшийся носом в ее грудь Василек.
Так и доехала Вера до Воронцовки с самого Сахалина, ничего не видя вокруг, ни о чем не жалея, кроме крохотного мальчишки, называвшего ее мамой, о котором можно было заботиться всласть, растить его, пестовать, любить материнской тревожной любовью.
Когда в Воронцовке Вера открыла чемодан, набитый детскими вещами, сверху лежала мягкая, изящная... БЕЛАЯ ПЕРЧАТКА! Одна...
Это был знак, и Вера его поняла.
Поняла, что наказана, что возмездие свершилось.
Поэтому, когда, спустя некоторое время она получила от Николая письмо, в котором тот ставил ее в известность, что жизнь свою он устроил и предлагает ей тоже устраиваться самой, а о нем забыть, то не удивилась, а завела себе кошку с котятами.
Чуть позже одна из сахалинских подружек, у которой Вера спросила, с кем сошелся ее Николай, счастлив ли он, как теперь его здоровье, не окреп ли он, ответила, что к Николаю перешла жить его бывшая секретарша с ребенком. Он по-прежнему очень слаб, но при этом не болен и смирился со своим состоянием. Смирилась и его сожительница, потому что никого на Сахалине ей не найти, любой побоится с ней сблизиться.
Лариса с Васильком уехала на материк, не желая лишать себя удовольствия жить в солнечном Севастополе. Янек, оставшись один, попросил у подруги адрес Веры, та адрес дала и просит Веру не обижаться. Напишет, можно не отвечать, зато все теперь в твоих руках.
Янек действительно присылал Вере письма, в которых писал о своей страстной любви к ней, о том, что не верит ни в какие сверхъестественные чудеса, но понимает, несмотря на всеобщее осуждение, поступок Веры так, что ей не нужно было уезжать и уезжать срочно, а оставить Василька было некому. Ведь Ларису Вера совсем не знала, та лежала в больнице, Янек был в плавании, Николай едва мог себя обслужить, а не то что ребенка присматривать.
Вот и пришлось Вере взять Василька с собой, и он ее за это не судит. Янек звал и звал ее к себе на Сахалин, но у Веры каждый раз от ужаса волосы на голове шевелились, стоило ей представить себе свое возвращение на заколдованный остров.
Вера отвечала Янеку ласково, с нежностью, но упоминать о БЕЛОЙ ПЕРЧАТКЕ не решалась, не без оснований опасаясь накликать на него беду. Она мечтала уговорить его встретиться где-нибудь, только не на Сахалине.
Но время шло, и огромное расстояние между любящими мешало отыскать оптимальный для обоих вариант.
Так ничего и не поняв, красавец-моряк ушел в очередное плавание и из него не вернулся.
Много лет спустя, Вера узнала, что судно захватили и конфисковали японцы, а команду посадили в японскую тюрьму, из которой живыми выбрались немногие. Янека среди них не было. Японцы объяснили его смерть так, как сейчас оправдывают у нас любую смерть в тюрьме - сердечной недостаточностью.
Когда Вера впервые увидела фильм «Чрезвычайное происшествие» с Вячеславом Тихоновым в роли захваченного в плен русского красавца-моряка, она прямо в кинотеатре, закрыв лицо руками, разрыдалась в голос, безудержно, безутешно, вспоминая эту, украденную у нее БЕЛОЙ ПЕРЧАТКОЙ любовь.
И долго еще думала Вера над тем, в чем же смысл вмешательства в их жизнь мертвеца во фраке и его верной подручной БЕЛОЙ ПЕРЧАТКИ?
В чем заключалась та справедливость, которую они якобы навели в их с Николаем семье, заодно зацепив огненным крылом бед семью Янека и Ларисы, да еще и секретаршу в придачу?
Сделали всех одинаково несчастными! А порывы были такими прекрасными! Не потому ли неправы любые революционеры, пытающиеся на свой лад переиначить человеческое бытие?