— Здрасте, Олег Палыч, — сказала Лора, плюхаясь на ближайшее кресло и вытягивая ноги, обутые в тёплые кроссовки. На ней были джинсы, синяя водолазка и зелёная пуховая жилетка, с мехом на воротнике и капюшоне. Лора сняла чёрную спортивную шапочку с пампушкой и положила на тумбочку. — Так, рассказывайте, почему разбудили меня в половине четвёртого?
И Табаков начал. Вчера вечером он рылся в шкафу и нашёл свой старый альбом с фотографиями конца семидесятых годов. Олег начал смотреть фото, как вдруг, откуда-то из середины выпала карточка, сделанная моментальным фотоаппаратом.
— Как в романе, — сатирически вставила Лора.
Табаков поднял карточку — это оказалась фото его и Маши. Маша была в светло-зелёном платье, тёмно-рыжие волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы, совсем как у древнерусских красавиц. И на Олега нахлынула волна воспоминаний. Пронеслось видение, как он в первый раз увидел Машу — молодую, робкую. Вот он пригласил её на танец. Она, высокая, одного с ним роста, недоверчиво смотрит ему в глаза. А теперь они уже гуляют. Недоверчивый взгляд Маруси сменился выражение тихой грусти и нежной влюблённости. Они на набережной. Закат. Лучи заходящего солнца отражаются в спокойной глади Москвы-реки. На ней — розовая кофточка с рюшами. Она обнимает его так крепко, и так хорошо и спокойно у него на душе. Лунный свет пробивается в открытое окно снятого на ночь номера в гостинице. Маша, с распущенными волосами, лежит, обернувшись лёгкой простынёй, на кровати. На её лице отражается удовлетворённость и счастье первой ночи.
Вдруг, заслоняя счастливые видения, из глубины сознания возникает другой образ Маши — рыжие волосы взлохмачены, лицо перекошено от ярости, серо-зелёные глаза горят такой ненавистью, что казалось, она никогда не испытывала к нему любви. Как эхо, в голове прозвучали её слова: «предатель». А затем — «аморальный человек» и звук пощёчины. Казалось, Табаков снова ощутил боль от удара.
И как будто со стороны, услышал он собственный голос, произносящий роковые слова: «Нет. Я ухожу». И только теперь, спустя тридцать пять лет, Олег понял, что своими собственными руками убил любовь этой красивой девушки и своё счастье, ведь ни с кем, кроме неё, не чувствовал он себя так спокойно и радостно. Идиот! Как он тогда испугался, когда Маша сказала, что беременна! Он представил объяснения с семьёй, с родными, с работниками театра, воочию увидел заголовки газет, пестреющих надписями типа «Роман Табакова», «Обманутая семья», «Обманутая девушка», «Предатели среди нас», «А мы думали, он честный». И страх затопил его. Страх и что-то ещё. Теперь, спустя время, он понял, что это был мелочный эгоизм, что придётся менять свою жизнь, расстаться с удобствами, что придётся решать что-то с разделом имущества, кому-то что-то объяснять, выставлять себя в невыгодном свете. И он выбрал самый простой и, как казалось в тот момент, верный путь. Он просто ушёл. Бросил девушку, не думая о ней, и ушёл.
«О, чёрт, — подумал Олег, сползая вниз по шкафу и садясь на пол. — Ох, я кретин! Почему не ушёл тогда к ней, к Марусе?»
Ответа он так и не нашёл. Зачем, раз любил Машу, остался с Людой?
«Дурак потому что, — сам себе ответил Табаков. — И теперь вот расплачиваюсь. Всё-таки ушёл от Люды к Марине. А почему ушёл? Да потому что Марина была похожа на Машу, вот почему, а я тогда этого не понял. И что дальше? Антон с Александрой от меня отвернулись, не общаются, внучку я так и не увидел, Люда меня теперь ненавидит больше, чем евреи Гитлера. Судьбой сына, Саши, даже не поинтересовался. Не хотелось. Ни времени, ни желания не было. Я постарался о нём забыть, чтобы не мучиться. А потом, тогда, осенью, встретил Машу. На той самой аллее, что за окном. И она тогда сказала «прощай». Что ж, сам виноват».
Табаков уткнулся лицом в ладони и заплакал. Раскаяние пришло, увы, слишком поздно. После этого, уже ночью, когда он так и не смог уснуть, Олег решил позвонить Лоре.
Лора слушала Табакова, опустив голову, когда она подняла глаза, Табаков увидел, что карие глаза Лоры наполнены прозрачными слезами. Она медленно произнесла:
— Вы животное, Олег Павлович, — это было сказано настолько зло, что Табаков невольно вжался в кресло. — Хотя, нет, вы хуже. Вы, Табаков, аморальный человек.
Олег закрыл глаза. Опять. Опять это словосочетание, как нельзя лучше выражающее его поведение.
— Ладно, — сказала, поднимаясь, Лора. — Извините, но мне теперь намного труднее уважать вас, после того, что вы мне рассказали. Ну, да ладно, не будем о грустном. Я тут принесла материалы про Сколкина, могу зачитать.
— Зачитывайте, — кивнул Табаков.
— Сколкин Александр Васильевич, — начала Льюис. — Родился двадцать третьего марта марта 1978 года, окончил факультет журналистики и связи с общественностью. Работает продюсером в компании «ЭмиСим». Женат с 2003 года. Двое детей, сын и дочь, соответственно семь и трёх лет. Жена — главный финансист компании «Альянс», еврейка, тридцать три года. Живет в собственном коттедже, в Лесной Поляне, это за Москвой. Это основное, вот его фото. — С этими словами Лора положила на стол Табакова фотографию Саши.
Табаков чуть слышно застонал. Сын был его точной копией.
«Тварь, ты Табаков, — мелькнула у него мысль. — Теперь вот живи с этим».
— Вижу, Олег Палыч, совесть вас грызёт не по-детски, — сказала Лора, внимательно наблюдая за реакцией Табакова. — Бросили тогда беременную женщину, а теперь расплачиваетесь. За это вас жизнь наказала. Прежде всего — за неверность жене, а потом за это. Вам по заслугам воздалось. Это было преступление против морали и чести, против совести… Олег Павлович, вы меня слушаете или уже петлю себе мылите?
— Кажется, петлю мылю, — ответил Табаков.
— Ну, ладно, хватит зубоскалить. — Лора налила себе воды. — Ничего уже не поправишь.
— Думаете, не поправить? — прямо-таки с детской наивностью спросил Табаков. — А я хотел позвонить ему и встретиться. Вдруг простит.
— Олег Палыч, — назидательно произнесла Лора, поднимая палец. — Это только в сказке бывает, что брошенный сын кидается в объятия отца, и они все дружно поют и обнимаются. А мы живём в реальном мире. Но, если хотите, звоните.
Табаков вздохнул и набрал номер.
В кабинет Александра Сколкина зазвонил телефон. Он отложил отчёт и снял трубку:
— Александр Сколкин слушает.
— Здравствуйте, Александр. Это Олег Табаков.
Саша не изменился в лице, только губы у него чуть-чуть побелели.
— Здравствуйте, Олег Павлович, — это было сказано с таким холодным спокойствием, что Табаков немного испугался. — Очень приятно, что вы позвонили, но наша компания не продюсирует театральные постановки.
— Александр, мы можем встретиться. Не в деловой обстановке?
— Да, конечно. — Саша решил повидаться с отцом. Большого вреда от этого не будет и вообще, Саша вспомнил своё давнее желание увидеть человека, которому он отчасти обязан своим появление на свет. — Давайте через час в ресторане “Белая роза”. — И Саша повесил трубку.
Через час чёрный Мерседес остановился около ресторана “Белая роза”. Из него вышел, изящно хлопнув дверью, симпатичный молодой человек, лет тридцати трёх-тридцати пяти. Темноволосый, голубоглазый, среднего роста, он казался очень обаятельным и несколько нарочито мягким, но в тоже время производя впечатления сильного духом и решительного, умного человека.