— Ложи матрас на пол, — прохрипел он, — и садись вон туда, на край лавочки.
Я сразу подумал, что это, вероятно, пахан, и сделал, как он мне сказал.
— Откуда ты? — прохрипел тот же голос.
Я сказал, что меня привезли с ИВС.
— А сколько ты там был?
Я сказал, что больше трёх месяцев.
— А что у тебя за статья?
Я назвал те, которые помнил.
— А чего сюда? Ты мент?
— Нет, — ответил я.
— А может быть ты адвокат?
— Нет, — сказал я.
— Ну ладно, — сказал хриплый голос, — поговорим об этом позже. Мы менты, и, хотя мы мусорá, но в тюрьме мы живём по тюремным законам и по понятиям, хотя они у нас немного свои.
— Поэтому запомни, — продолжил другой, значительно моложе и намного менее упитанный человек, — газетка на решётке лампочки называется тучкой, большая ложка — веслом, маленькая кружка — малышкой. И не называй по-другому, чтобы мы к этому не возвращались. Идёшь в туалет — зажигаешь фитиль, садишься на парашу, включаешь воду и говоришь «не ешьте».
— Ладно, потом об этом расскажешь, — вмешался хриплый голос, — и всё-таки: почему же тебя сюда посадили? Ты директор фирмы?
— Да, — сказал я.
— Юридической?
— Нет!
— А какой?
— «Топ-Сервис».
— А зовут тебя как?
Я сказал, что Игорь.
— А фамилия твоя Шагин?
— Да, — ответил я.
— Так, быстро! Ты давай полезай на верхнюю нару, — сказал он тому, кто спал напротив него, — а ты, Море, давай быстро вари чай!
— Спасибо, — сказал я, — можно, я сразу лягу спать?
— Как скажешь, — сказал Сергей (так звали этого тучного человека с хриплым голосом).
Мы попили чаю. Сергей оказался бывшим прокурором одного из районов Киева, отсидевшим в лагере уже пять лет и приехавшим на пересмотр дела.
«Море» (он служил на море) — двадцатидвухлетний парень — был бывшим таможенником. Двое других ребят — один постарше, другой помладше — были следователем и ППС-ником. Я сказал спасибо за чай, застелил верхнюю нару и лёг спать.
— Завтра я всё выясню, почему тебя сюда посадили, — сказал Сергей.
На следующее утро я проснулся от передвижения по камере. Сергей-прокурор и двое тех, что помладше, среднего роста, ещё спали. Море сказал мне шёпотом «доброе утро». Я ответил ему и добавил, что у меня есть мёд и нет кружки. Море сказал, что мёд пригодится, а кружку он мне уступит свою. Набрал в «тромбон» («литряк» — литровую железную кружку) воды и опустил в неё кипятильник.
— Как тебе в тюрьме? — спросил Море.
Я сказал, что у них тут нормально.
Пока закипал литряк, проснулся Сергей. Море и ему предложил чай.
— Как спалось? — спросил Сергей.
Я сказал, что первый раз за три месяца выспался. Ребята имели представление об ИВС. Но каждый из них находился там не более двух недель.
Через некоторое время проснулись и другие два соседа. Сергей включил телевизор. Море сказал, что у них курят у двери, так как Сергей и двое других ребят (Море перечислил их имена) не курят. В СИЗО можно было сигареты с фильтром, и Море угостил меня одной. Однако попить чаю мне не удалось.
Дежурный постучал ключом по двери и сказал:
— Шагин, с вещами!
— С вещами? — переспросил удивлённо Сергей.
— С вещами! — повторил дежурный.
Едва я успел свернуть скатку (матрас) и попрощаться с ребятами, как дверь в камеру открылась.
— Ещё увидимся, — сказал мне Сергей.
И я вышел на коридор.
Передо мной было большое окно. Было раннее летнее утро, и первые солнечные лучи падали во двор тюрьмы. Я держал перед собой скатку, а на запястье висел полиэтиленовый пакет, в котором были комплект сменного белья, мыло, зубная паста и зубная щётка. Мёд я оставил Морю.
Я уже приготовился следовать за дежурным, даже не пытаясь строить предположения, где окажусь на этот раз. Однако дежурный, закрыв ключом 335-ю камеру, подошёл к соседней двери, на которой было натрафаречено «336», отодвинул засов и открыл дверь ключом. Она отворилась, и я зашёл в камеру. Она была аналогична предыдущей. Там было шесть человек, трое из которых уже проснулись и устремили на меня свои взгляды. С левой нижней, находящейся за столом нары поднялся молодой парень. Высокий, здоровый, но немного нескладный в пропорциях. Его плечи казались вровень с шириной таза из-за практически отсутствующей талии. А руки и ноги по длине и толщине непропорциональны длине и толщине его тела с выдающимся вперёд небольшим животом и слегка впалой грудью. У него была большая, непропорциональная плечам голова с короткими тёмными волосами и немного раскосыми глазами.