После этого был допрошен Рудько. На вопрос, что он может пояснить по эпизоду убийства Князева, замотал головой.
— Ничего? — сказала Лясковская.
— Ничего, — повторил Рудько, продолжая мотать головой.
Были оглашены его показания: что на место преступления его привез Ружин, дал автомат, до этого научив, как им пользоваться. Он увидел знак, который Ружин сделал ему рукой. И когда Князев с охранником стояли перед входом в больницу к нему спиной, сказал Князеву: «Добрый вечер». И после того, как тот повернулся, выпустил в него два магазина.
— Вы давали такие показания? — спросила Лясковская.
Рудько замотал головой.
— У Вас был адвокат? — спросила адвокат Рудько.
— Нет, — также ответил он.
Был объявлен перерыв до пятницы. В пятницу суд приступил к допросу последнего обвиняемого в убийстве Князева по последнему эпизоду дела.
Утром в зале кинотеатра появилась адвокат Трофимова — Марина, — со слов Маркуна, предоставленная ему МВД и к тому же любовница Опанасенко. Она была одета в лайковый коричневый плащ, который, казалось, должен скрыть недостатки её объёмной фигуры. Бант платка прятал её двойной подбородок. Искусственный румянец на её пухлых щеках уводил взгляд от непомерно маленького носа к непропорционально большим губам. А большие очки с прозрачной оправой, казалось, присутствовали на её лице только для того, чтобы придать ему форму.
— Лёнечка, привет! — сказала она, помахав ему рукой в клетку, и села за стол.
— Все в сборе? — спросила Лясковская. — Так, встаньте, Трофимов, слушаем Вас.
Трофимов через начальника конвоя передал Лясковской несколько листов.
— Это мои показания, — сказал он. — Ваша честь, огласите их, пожалуйста, и приобщите к протоколу.
Из оглашённых показаний Трофимова следовало, что в конце 1999 года он освободился из лагеря и стал поддерживать отношения с Князевым, который помогал ему, когда Трофимов находился в заключении. Но через некоторое время их отношения с Князевым стали натянутыми. Стал накаляться конфликт. Князев стал требовать от Трофимова «собачьей исполнительности и преданности», намекая и прямо указывая ему на то, что содержал его в заключении.
Он перестал общаться с Князевым. Когда Трофимов ему перезвонил, спросив разрешения забрать некоторые вещи, тот ответил: «Я с пустым телефоном не разговариваю».
— Ты что, угрожаешь меня убить? — переспросил он Князева.
— Понимай, как хочешь, — ответил тот. — Я с пустым телефоном не разговариваю.
Помимо этого, Новиков не раз рассказывал ему о грубых высказываниях в его адрес, в которых Князев указывал на то, что Трофимов — пустое место. О чём тот рассказал Маркуну, которого в то время считал серьёзным человеком, имевшим отношение к Славику Фашисту. Маркун ездил на дорогих машинах, держал при себе крупные суммы наличных денег.
Маркун сказал, что уладит этот вопрос за денежное вознаграждение, и предложил Трофимову уехать из города. Через некоторое время позвонил и сказал, что Трофимов может возвращаться. В Киеве он узнал, что Князев убит.
Несколько дней спустя его арестовали и путём пыток и избиений, справки и медзаключения о которых он прилагает к показаниям, стали требовать от него признания в убийстве Князева, которое он якобы совершил.
Он отрицал свою причастность. Его неделю продержали в РОВД, потом перевели в ИВС, где у него была очная ставка с Шандраком, телохранителем Князева. И Шандрак опознал его как стрелявшего в Князева. Он слышал, как Трофимов сказал: «Добрый вечер». Князев повернулся с ним поздороваться. И Трофимов расстрелял его из автомата. Шандраку в это время удалось скрыться. Он опознал Трофимова по голосу, внешнему виду и большой комплекции. Сказал, что ошибиться не мог.
После чего сотрудниками МВД Трофимову была предложена сделка. В обмен на нужные показания, которые сейчас находились в деле и которые он сейчас не подтверждал, его освобождают.
Находясь на свободе, он по поручению сотрудников МВД (Марука и других) завозил деньги родственникам подозреваемых. В частности, жёнам Лазаренко и Ружина, о чём получил с обеих расписки, которые передавал этим сотрудникам МВД.
Кроме того, выполнял другие поручения, связанные с розыском и доставкой свидетелей в прокуратуру.
В это время он стал находиться в розыске как подозреваемый в убийстве Князева. В случае задержания он должен был давать телефонный номер генерала Опанасенко, который у него всегда находился при себе. А через год после окончания следствия его задержали и посадили в следственный изолятор.
Адвокат Трофимова сидела за столом, листая журнал.
После этого были оглашены показания Трофимова на предварительном следствии, которые, по своей сути, отличались только тем, что в них было указано, что Трофимов слышал от Маркуна, что тот занимается заказными убийствами для фирмы «Топ-Сервис». И что недавно им было организовано покушение на врача, который остался жив после двух пулевых ранений в голову.
— Вы подтверждаете эти показания, Трофимов? — спросила Лясковская.
— Я подтверждаю только те показания, которые совпадают с моими показаниями в суде. Я уже объяснил, откуда эти показания, — сказал Леонид.
— Маркун, Вы подтверждаете данные в суде показания Трофимова?
— Да, Ваша честь, за исключением того, что я имел отношение к Фашисту. Трофимов меня с кем-то путает. Я работал водителем у Макарова.
Адвокат Марина продолжала листать журнал, не проявляя никакого интереса к свидетельству подзащитного.
Суд приступил к оглашению показаний свидетелей, не явившихся или не вызванных в суд, которые рассказывали о конфликте Князева и Трофимова и, когда следователь спрашивал: «Как найти Трофимова?», ответ был: «Он внизу, под прокуратурой, в машине; он меня привёз; сказал, что Вы хотели меня видеть; ждёт, когда я выйду».
— Цирк продолжается, — негромко позволил себе реплику Маркун. А Лазаренко добавил:
— Театр.
Лясковская посмотрела на Маркуна и сморщила лицо, будто что-то хотела сказать. А потом продолжила оглашать показания свидетелей.
Затем — протокол осмотра места происшествия, когда на следующий день после убийства не были найдены ни гильзы, ни автомат. Гильзы обнаружили через несколько дней. А автомат — спустя несколько недель.
И показания Шандрака, в которых тот утверждал, что стрелял именно Трофимов.
— Есть вопросы к подсудимым? — спросила Лясковская.
Ни у прокурора, ни у адвокатов вопросов не было.
— До понедельника, — сказала судья.
Адвокат Трофимова встала, сложила журнал и повернулась вполоборота к клетке.
— Лёнечка, пока, — помахав рукой, сказала она и вышла из зала.
Перед судебным заседанием Леонид сказал мне, что прослушал процесс и поставит последнюю точку.
На обратном пути он сказал, что не мог бы поступить иначе.
И можно было только предполагать, чтó руководило им на тот момент. Быть может, ответное чувство в бескорыстной мужской любви, написанной в моих глазах на его «пристрелочный выстрел». Или холодный расчёт, требующий оплаты. Или понимание отсутствия в кодексе такой статьи, как «заказное убийство при превышении самообороны», по которой должны были квалифицироваться его действия в обмен на подтверждение показаний и освобождение из зала суда. Или сохранение репутации в преступной среде. Или убеждённость в собственной невиновности и в оправдательном приговоре, или «отрицалово» всего того, что шло против его воли. Или потому, что секретарь Света сидела за столом, и он не мог поступить иначе. Как и можно было только предполагать, кто и из каких мотивов убил Князева.
За исключением показаний Шандрака при признанном стопроцентном алиби Трофимова, по убийству Князева не было ни одного свидетеля события преступления.
А автомат, как и пистолет, с помощью которого было совершено покушение на убийство Пацюка, по версии следствия, был приобретён у не установленного следствием лица.