Но то, что Долгополов не рассказал полностью правду, а только вполне определённо охарактеризовал мои взаимоотношения с рэкетирами, могло как раз свидетельствовать об отсутствии между мной и им сговора.
И я не стал задавать ему вопросы, понимая, что теперь он будет защищаться и от меня, а любой его обман будет обращён мне не на пользу.
Долгополов не мог сказать «дань», возможно, в отличие от девочек-секретарей, уборщицы, главного инженера — бессребреников, как этих свидетелей называла моя адвокат, — боясь попасть под уголовную ответственность по статье «знал и не сказал», сначала о рэкете, который кто как не бывший сотрудник КГБ, мог предотвратить, а потом с таким следствием, если мои показания не будут признаны достоверными, о финансировании банды. И кто как не бывший полковник КГБ знал, что от свидетеля до обвиняемого и подсудимого один шаг.
А возможно, Долгополов боялся встречных показаний в суде Старикова и Маркуна, если им было на него что сказать. И не зная, что Стариков подтверждает сказанное мною.
А может быть, не подтвердить вымогательство, как начальника собственной безопасности, попросил его в бывшем директор, а ныне народный депутат Фиалковский, засвидетельствовать, что Долгополов, как и он, не знал о рэкетирах.
И предложил Долгополову и помог переоформить на него мои акции, чтобы на всякий случай иметь мотив, почему Долгополов признаёт мою правду, а не его, Фиалковского, предварительно получившего от Макарова дискету, о которой говорил Гандрабура, с моей, с его или с нашими фамилиями и распланированными «Топ-Сервису» преступлениями. Или дискету он получил от криминального авторитета, лидера Макарова — Фашиста, у которого Гайсинский был адвокатом. А через день после назначения прокурором г. Киева Гайсинский объявил о раскрытии дела «Топ-Сервиса». Или она была получена от самого Гайсинского или ещё кого-то — был ли Фиалковский заказчиком, у которого все мотивы, или заказчиком на дискете.
Пообещал или заплатил деньги «валить всё на Шагина». И когда нужные показания были даны или получены, написал заявление в СБУ, что его преследует Макаров, которого он не знает, но знает, что он находится в розыске, о чём рассказал моему адвокату водитель Фиалковского Валерий Чернопиский, присутствовавший недалеко при встречах Макарова и Фиалковского и также допрошенный СБУ. И таким образом избавился от дискеты — от его фамилии на дискете. Или от преступлений. И от Макарова и его компании. И от уголовного дела. От всего…
Версий, как и правд, можно было строить и могло быть много. Истину должен был установить справедливый, непредвзятый и независимый суд.
В зал был приглашён следующий свидетель.
Игорь Янковский, как и все учредители ООО «Топ-Сервис», в разные времена ими являвшиеся, находился в списке свидетелей обвинения. И поскольку на вопрос председательствующей ответил, что ничего не может сообщить по существу дела, охарактеризовав мои с ним отношения как «знакомые», Лясковской было предложено огласить протокол его допроса на предварительном следствии, а потом, если у кого будут, задать вопросы по его показаниям.
На досудебном расследовании Янковский сообщил, что знает меня как директора ООО «Топ-Сервис Восток» и президента АОЗТ «Топ-Сервис». Ранее вместе со мной был одним из соучредителей ООО «Топ — Сервис» и работал в компьютерном отделе этой компании. Потом, когда техническое направление выделилось в отдельное предприятие, уволился, директором был Фиалковский, вышел из состава учредителей и перешёл с Долинным во вновь созданную компанию «Топ-Сервис Системс», под его руководство. На вопрос следователя, известно ли ему о вымогательстве у Шагина или других лиц на Гайдара, 6, ответил, что нет.
— Вопросы, — сказала Лясковская и посмотрела на моего адвоката.
— Скажите, пожалуйста, — обратился к свидетелю Владимир Тимофеевич, — примерно с какого года Вы являлись учредителем и работали в ООО «Топ-Сервис» до того, как уволились?
— Примерно с конца 1993 года. ООО «Топ-Сервис» представляло фирму IBM. Директором был Синельников.
— Тогда Вы, может быть, помните период, когда директором стал Попов, и сотрудничество предприятия с российской фирмой «Амбар»?
— Да, помню.
— Тогда скажите, пожалуйста: были ли случаи посещения офиса предприятия в тот период времени такими лицами, как Араик, Валера, Игорь Макаров, если Вам о чём-то говорит фамилия?
— Да, были, — свидетель смотрел на Владимира Тимофеевича. Лясковская — на свидетеля.
— Можете ли Вы описать, охарактеризовать, что это за люди? Цель их визитов, если Вам известно.
— Я с ними не общался. Видел, что они приходят к Шагину и Попову, от Попова знал, что это рэкетиры.
— А цель визитов?
— Сергей Попов говорил, что они требуют деньги и деньги им ежемесячно платятся.
— Говорил ли Вам Попов суммы, или, может быть, Вы спрашивали? — переспросила Лясковская.
— В подробности я не вникал. У меня были другие обязанности. Я отвечал за исправность компьютерной техники.
— У меня вопросов больше нет, — сказал Владимир Тимофеевич.
— Тогда у меня вопрос, — сказала Лясковская, откинувшись резко назад на стуле, и на её лице появилась гримаса. — Скажите, — продолжила она, обратившись к свидетелю, — почему в 2000 году, на предварительном следствии Вы сказали, что Вам не известно о вымогательстве, об этом же идёт сейчас речь в Ваших показаниях, как я понимаю? А сейчас Вы говорите, что об этом знали.
Свидетель сохранял молчание, как будто то ли не расслышал, то ли не понял вопрос.
— Вот тут Вы ответили, что не знаете, — ещё раз обратилась к нему Лясковская.
— Мне был задан вопрос, как я понял, на текущий период времени. Если бы меня спросили про период семилетней давности, я бы ответил, как сейчас.
— Понятно, следователь должен был Вам сообщить точное время и час.
Свидетель смотрел на Лясковскую.
— А после того, как директором стал Фиалковский, такие случаи были? Вам об этом никто не говорил?
— Я не знаю. Я работал на другом предприятии и на другом этаже. Мне не говорили.
— «После того, как директором стал Фиалковский, о случаях вымогательства мне известно не было», — продиктовала Лясковская.
— Ещё вопросы?
Участники процесса сохраняли молчание, и Лясковская отпустила свидетеля Янковского.
Другие учредители ООО «Топ-Сервис» — Демьяненко, Драгунов, Долинный — в суд не явились, как и Фиалковский, ныне народный депутат. И председательствующая, указав на то, что будет и далее принимать меры для их вызова, очевидно отдавая предпочтение рассыланию очередных повесток, а не приводу с милицией, предложила огласить их показания с досудебного следствия. На предварительном расследовании Демьяненко и Драгунов в соответствии с показаниями Фиалковского не подтвердили, что они знали о вымогательстве или выплачивали дань. Отрицали знакомство с Макаровым. Указывали на то, что Старикова и Маркуна знают наглядно. Видели, что они посещают меня с целью неизвестной и с ними не общались.
И Владимир Тимофеевич попросил огласить показания свидетеля — директора завода, отсидевшего 8 месяцев по заявлению Фиалковского о краже принадлежащей ООО «Топ-Сервис» продукции, который так старался помочь следствию, что в протоколе допроса следователю Кóзелу сообщил о моих угрозах лично в адрес потерпевшего, когда потерпевший, кроме этого, отрицал и знакомство со мной в указанный период времени. И именно в раскрытии заказных убийств «Топ-Сервиса» сообщил, что видел, как Демьяненко Старикову в присутствии Драгунова передал пакет с деньгами. Что Стариков тут же пересчитал деньги и сказал, что «мало», а Демьяненко ответил, что «всё остальное до этого отдал его приятелю». Стариков судье подтвердил этот эпизод, а деньги признавал как дань. Маркун отрицал, что он был тем самым приятелем Старикова. А следователь Кóзел, судя из протоколов допроса, не задал ни одного вопроса по этому поводу ни Драгунову, ни Демьяненко, на что Владимир Тимофеевич обратил внимание Лясковской. И после этого были оглашены показания Долинного — до его выхода из учредителей последним, не считая Фиалковского, — являвшегося учредителем практически с самых истоков образования предприятия ООО «Топ-Сервис». И сейчас также уклонявшегося по непонятным причинам от суда.