Ну а если шутить готова,То поддернуть может любого.Её меткое, «бабье» словоОтутюжит просто под ноль.
Достаётся мужчинам, конечно.В песне «Мой», всех лысых небрежноЦеловала в макушки с надеждой,Что хоть кто-то пришел без жены.
Отыскав «достойную пару»,Прижимала к груди в подарок.Представляю, каким ударомБыть секунды эти должны!
– «А руки ты убери!» —Осмелевшему говорит,С наслажденьем запев свой хит«Все мы бабы-стервы!».
Отдельным номером в лицахБыл визитка – «Императрица».«Давать масть» она мастерицаГордой статью и каждым нервом.
Дозвониться до нас смоглоИ живое «Алло, алло!».Ведь любому когда-то везло«В бесконечности ожидания».
Лейтмотивом с начала и до концаРомантичная, страстная «Два лица»Была названа. Кто бы ещё отрицал!Песня стоит такого признания!
Перечислить не трудно тут:«Сведу с ума», «Король и шут»,«Позолота» и «Центы». ВойдутВсе в копилку её хитов.
Мне особенно полюбились:«Любовь со знаком минус»,«Оправданий нет», «Ангел». На славу трудилисьМузыканты, поэты! Нет слов!
«Попурри» предварял монолог интересный:– «Раньше я не могла понять, если честно,Почему, несмотря на все новые песни,Зритель старые хочет услышать?
А потом осознала, в чём оправдание:Ведь они были первым нашим свиданием.Первым, как поцелуй, как душ прикасание.Видно это забыть не вышло».
В подтверждение этим словамТишину паузы взорвалРезкий, бурный, пронзительный шквалБлагодарных аплодисментов.
И пока отрывки звучалиАплодировать не уставали,Пританцовывали, подпевали.Это было (солгу едва ли)Одним из ярчайших моментов.
Когда все мужчины балета[11]В женских вырисовались туалетахГолубого весёлого цвета,Ярких перьях, тогда «про это»Подумать не каждый успел.
«Обалденных глаз» в общем, началоПодвоха не предвещало.У меня в мыслях пробежало:– «Номер будет, наверное, смел».
Тонкость шутки поняли враз,Вспомнив цвет воспеваемых глаз.Вторая жизнь началасьУ забытой песни, поверьте.
Были те, кто так и не «въехал».Остальные с большим успехомОценили весёлым смехомЭту модную фишку в концерте.
– «Новый хит напоследок. Встречайте!«Померещилось». Виктор Чайка!».Тут же с юмором замечает:– «Наконец-то проснулся уже!».
Было видно из первых нот,Как она в этой песне живётКаждым вздохом. Скамейка вот,Сквер… вселенская боль в душе.
Это просто «контрольный выстрел»!От которого точно не выстоялНи один из пришедших. Немыслимо!Крики «Браво!» зашкалили даже.
Зал осматривая через плечо:– «Уж если не ей, то кому же ещё?» —Мне подумалось. Благодарила сама горячо:– «Я была, есть и буду ваша!».
* * *
Аплодировал стоя восторженный зал.С семилетней разлуки Ташкент узнавалРодную певицу – и выше похвал,Что звучали, уже не бывает.
Той единой страны больше нет, но в векахПонимать научились на всех языкахКрасоту и любовь, что Господь и АллахЧрез певцов и поэтов вещает.
* * *
Что-то быстро писала, со мной говоря,На открытках, на фото и календарях.Смутно помню о чём, но, что многое зряБыло сказано мной – несомненно.
Не туда меня вечно в беседе несло,Словно кто-то огрел меня сильно веслом.Отвлеченье на росписи только спаслоЭту глупо-смешную сцену.
После сказанных слов и нелепостей многихМне подумалось: «Всё, пора делать ноги».И Владимир[12] стоял улыбаясь. ПодмогиЯвно ждать не пришлось б в этой комнате.
Колебанье моё длилось пару минут.Вдруг она подошла: «Ну а как Вас зовут?».И последняя глупость моя тут как тут:– «А зачем?! Всё равно не запомните».
Но добившись ответа, к трюмо вновь подсела,Улыбаясь загадочно то и дело,За фломастер взялась. И вот тут уже смелоНа прощание «срывая затвор»…
Собрав чувства и мысли зановоГоворю ей: «Ирина Александровна!»Перестав писать, она глянулаНа меня с любопытством в упор.
Взгляд пронзительный, словно молния,Мудрый, добрый, такой родной для меня,Чуть насмешливый, только западняБесконечно мила в этом случае.
вернуться
12
Владимир Квятковский – администратор И. Аллегровой (по совместительству охранник и просто очень хороший и верный человек ☺) прим. автора.