Мозаика судьбы уловит все моменты
И враз соединит случайные фрагменты.
Летим на быстрокрылых колесницахОдних встречаем, а других в забвение?Нет, «память, как помятая страница,Которую нам не разгладить временем».[32]
Нам снятся голоса, прикосновения,Улыбки, разговоры, имена,Места родные, те, куда имеем мыВозможность приходить теперь лишь в снах.
Успех, удачи, горе, невезение —Есть каждой жизни смысл потайной.И даже потеряв навек, не смеем мыЖизнь упрекнуть, фальшивою игройВсё обозвать и взлёты и падения.
* * *
Да, нам не впервой «перепрыгивать» датыВ судьбе героини. Но этой утраты,Постигшей её в високосно-заклятыйОпять ненасытный год, мне не умолчать.
Правда, тяжкая доляВновь бередить рану, которой от горяНе затянуться ещё. Слёзы вволюНе выплаканы в очах.
И кто «лезет» с книгой, а кто с интервью —Неважно, все «злые», «чужие», все пьютС колодца её, там, где сердце приютНашло в позолоченной раме.
Простите, Ирина! Сто, тысячу разПростите! За каждую каплю из глазУпавшую от прочитанных фраз,От воспоминаний о маме.
Я лишь воздаю здесь память по правуЖенщине-матери, достойно и славноПрожившей свой век (это самое главное) —Божьей рабе Серафиме![33]
В Чистый Четверг, таинства не нарушивГосподь наш призвал эту Чистую Душу,Чтоб соединить её с любящим мужемВо веки веков отныне!
* * *
Жизнь – эскалатор вихрем летящий.На верхних ступенях взошедшие раньше.Уходят они – мы смещаемся дальшеХотели бы иль не хотели.
И мама теперь уже бабушка прочно,А мамой зовут вчерашнюю дочку,Что нежно касается детской щечкиВ розовой колыбели.
Где взять в себе силы терять и терять,И с нижней ступени с улыбкой махатьВсем тем, кто вверху, зная – не избежатьПотерь, как таяния снега?
Ответ – я не знаю! Мне сил не хватилоКогда ко мне в дом она заходила,Та чёрная дама. Когда уводилаЛюбимого мной человека.
Забыть – не забуду! Простить – не прощу!Из памяти вечно не отпущу!На мысли ловлю себя, что я грущуДаже когда улыбаюсь.
Как мало при жизни «люблю» говоримРодным и единственным людям своим!Как горько потом и как больно самим!И я в этом тоже каюсь!
* * *
Мы вместе скорбим, дорогая Ирина!И каждый из нас был с Вами незримо,В то трудное время, что неумолимоВрывается на порог.
Сотни поклонников в дальнем краюМолились за Вас и за Вашу семьюНа всех языках! Молитву сиюНе мог не услышать Бог!
Надеемся лишь, что она помоглаТерпение, смелость и силу дала,От пасти уныния убереглаИ в будущем тоже поможет.
Только живите, любите, творите!Белою птицей свободно летите!Лишь любоваться собой разрешитеТем, кто взлететь не может.
* * *
Такого вступления к новой главеМной не планировалось. В рукавеЖизнь прячет кинжал или розу. В травеИ кролики и удав.
Но эта глава – кульминацией книгиДолжна быть и стала! Святые веригиВступление к ней приковали, интригиСпециально задумать не дав.
Признаться хочу (не сойти бы с ума)Я не пишу… Эта книга самаКаждый год пишет главу. Как ФомаНе верю, но вот финал…
Не спросит: «Есть время? Другая работа?»А просто заставит записывать что-то.После читаешь и думаешь, кто ты,Кто это сейчас написал?
* * *
Ну что же, а теперь призываю учтивоВернуться назад. Это ретроспективаВ года девяностые. Наша диваИ год девяносто седьмой.
Могут со мной не согласиться,Но этот год – знаковый для певицы.Ведь титул «эстрадной Императрицы»Народ подарил ей одной!
Определил его новый альбом —«Императрица». И снова о том,Что рядом с любовью «Измена» и в том«Подружка» бывает виной.
«Последнее танго в Париже» пройдёт,И белый «Охотник» навеки уйдётБез щедрой добычи. А кто-то придётС «Последним письмом» домой.
Как в «Мулен Руж» прокатиться не прочь,А после просить «Подари эту ночь».Как за стеклом «Балерине» помочь,Даже не знаю, право.
«Купи девчоночку, богатый дяденька» —Апофеозом и шоком стала слегка!Песня бьёт прямо и наверняка.Браво, Ирина, браво!