* * *
Итак, героиня в московских «Огнях»Счастливая тем, что не знает и дняБез съемок, гастролей. Усталость гоня,В работу ушла с головой.
Такое усердие замечено былоИ, чтобы оно невзначай не остыло,Решили, что будет полезно и милоЕго подогреть борьбой.
Как то допускала эстрадная муза,В ту пору был конкурс в масштабе Союза.Желанный для многих безвестных КарузоИ скромных, прекрасных нимф.
И снова по праву получен успех!В дуэте с Тальковым, вторые из всех,Берут «Золотой камертон». Без помехТеперь на советский Олимп.
* * *
Так, в колбе обычных песочных часовВолшебно меняться простой стал песок.Летели, слегка ударяя в висок,Звезды золотые песчинки.
Когда ты так молод и полон идей,Ты новых, нехоженых, ищешь путей,Уверенно зная, что прошлые теУже требуют починки.
Знал это и Фельцман, поэтому самПопутного ветра желал в парусаСвоим «крестным детям», которых «бросал» —Во благо им, а не иначе.
Но слово «бросал», для рифмы лишь тут.Он поднял на должную их высотуИ в каждом зажег дорогую звезду,Что не утаишь, не спрячешь.
Да, группа распалась, без ссор, кулаков.И вот Дубовицкий, Ирина, ТальковНе кинулись врозь, на потеху врагов,Искать одинокое счастье.
А, дружно подумав, решили рискнуть,Что крейсером новым отправятся в путь,Одетым в джинсу и металл. Повернуть —И против течения. Не в масти!
С таким предложеньем явились с визитомК Давиду Тухманову (композитор).Он выслушал все как судья-инквизиторИ сразу не знал, что сказать.
– В советское время такие идеи?! —Хоть сам тогда модную музыку делал,Он ясно представил, что здесь за пределы…Но как их сверкали глаза!
И он согласился, не будучи глуп.Названье же группы – «Электроклуб»В инстанциях высших, как все, не без мук,Полгода пришлось утверждать.
Оно представлялось и странным и сложным,Антиправительственно-неблагонадежным.И где это видано? Разве так можноСоветскую группу назвать?!
Но все обошлось. Названье прошло.И сразу вниманье к себе привлекло.Все знали, что если берет под крылоТухманов, то будет сенсация.
И вот, в новогоднем эфире ТВ —Дебют, словно обухом по голове:Дают «Три письма» в электронной канвеИ рваной, роковой комбинации.
А пение, всем догмам тогда вопреки,Многие приняли сразу в штыки.Солисты сбивались, с их легкой рукиНа речитатив и хрипы.
Сплетники враз поспешили съязвить:– Голос прокурен и точно пропитУ этой Аллегровой. Делает вид,Что так все задумано, «с гриппом».
Злобе людской доказать не могла,Что голос она всерьез сорвала,Часами работая. Не береглаСвязки, последствия зная.
Но кто полюбил ту девчонку такой,Есть, были и будут и встанут горойЗа бархатный голос чуть-чуть с хрипотцой —И им не нужна другая!
* * *
Успех был мгновенный – ракетою в космос!Пластинку купить получалось непросто.На дискотеки бежали подростки —Под «Электроклуб» «пропасть».
Панцирь, и тесный и душный, был сброшенИ воздух девчонка вдыхала всей кожей,Как узник, сбежав из темницы, не можетИм надышаться всласть.
Так дерзко и ново в скромной и милой,Взращенной на классике, заговорилоЖелание свободы, реальные силыВсе высказать, выкрикнуть, спеть…
Не без улыбки расскажет теперь,Как комплекс «советской певицы» в себеОна подавляла. Раскрытую дверьЭстрады не запереть.
В жизни все просто, увы, не бывает.В раскрытую дверь, как в капкан попадают,И больно вдвойне, что мечты увядаютКогда они сбылись на миг.
Душа постепенно открылась манящимИ чувствам, и песням уже настоящим,А снова и снова Ирина блестящеДолжна была петь – не их.
Но волю и мудрость впитав с малолетства,Как пери восточного королевства,Она заглушала порой голос сердца,Боролась среди акул.